Скачать текст произведения

Ж. К. Письма на Кавказ. 1 - <Отрывок>


Ж. К.

Письма на Кавказ. 1

<Отрывок>

Декабря 20, 1824.

<...> Обратимся теперь к литературе изящной.

Начинаю с юного атлета, который победил всех своих соперников. Пушкин подарил нас своиму«Бахчисарайским фонтаном», который мне нравится более всех прежних его стихотворений: в нем, при прежней прелести стихов, план лучше и характеры оригинальнее, вернее, нежели в «Руслане» и «Кавказском пленнике». «Бахчисарайский фонтан» вышел в свет с предисловием, которое возжгло сильную войну на Парнасе нашем: о превосходстве поэзии романтической и классической, войну, которая свирепствует и в других странах. Споры были жаркие, но ими ничего не доказано. Называйте поэмы Пушкина, как вам угодно: они всегда будут прекрасны, всегда будут находить жадных читателей. Пишите в то же время самые правильные стихотворения, по законам Аристотеля, Шлегеля, и пр., и пр., и если в вас нет творческого духа, то едва ли вы, кроме наборщика, найдете читателей. Эта ученая война, к сожалению всех, в самом своем начале превратилась из спора литературного в мену разных колкостей и, не решив главного вопроса, произвела множество посторонних, которые всяк решил по-своему. Истинному любителю словесности, особенно не принадлежащему ни к какой партии, такие споры не могут быть приятны. К счастию, они и не могут оставить после себя вредных следов: сколько бы люди, разгоряченные спором, ни старались унизить и оскорбить талант и ум, но талант и ум возьмут свое.

Вообще заметил я странную участь стихотворений Пушкина: возбуждая в читателях беспристрастных, т† е. в большей части публики, необыкновенное внимание и приобретая от некритиков усердную, неприкрашенную хвалу, они рождают в записных рецензентах странные мысли и еще страннейшие толки, выражаемые самым странным языком. Ты помнишь еще, я думаю, презабавные статьи о «Руслане и Людмиле» печатавшиеся в «Сыне отечества» 1820 года? Еще гораздо забавнее рецензия «Бахчисарайского фонтана», напечатанная в № 7 «Литературных листков» 1824 года1. Рецензент, прочитав пленительные гармониею своею стихи Пушкина, по-видимому, должен был ощутить вдохновение музы, должен был в слоге своей критики показать, что он постиг, почувствовал поэта и проникнут его духом. Он, напротив того, заговорил слогом приказным. Вот один период: читай и суди!

«Итак, из вышесказанного видно, что в плане оной (повести) нет узла или завязки; нет возрастающего интереса, нет развязки, разве сим последним именем захотим мы назвать конец сочинения, ибо надобно только догадываться, и то без малейших признаков, что Зарема убила Марию, и что Гирей после сего велел утопить Зарему. Приняв в уважение все сии обстоятельства, вместе с вышеозначенными, то есть, что хану не следовало ходить в гарем, ибо черта сия, как я уже сказал, совершенно противна мрачному состоянию души Гиреевой и, так сказать, уничтожает оное, что хан слишком рано исчезает со сцены действия, еще не развернувшегося; что в повести сей, в которой только три лица действующих, действует одна только Зарема, и то весьма слабо, а прочие выставлены единственно в рассказе, что не дает никакого движения повести; что Зареме, как обиженной любовнице, как азиятке, не следовало умолять Марию возвратить ей сердце Гирея; приняв во уважение все сии обстоятельства, повторяю я, всякий, без сомнения, увидит, что план сей повести по всей справедливости и безусловно подлежит строгой критике

Каково? Не так ли пишут в формальном следствии:°«а что частоупоминаемая грузинка Зарема убила вышереченную полячку Марию, на то нет ни малейших признаков!» Конечно, нет юридических, и в симферопольском земском суде по сему случаю нельзя начать дела. «Хану не следовало ходить в гарем»? А в какую силу? — смею спросить. Весьма натурально, что азиятец, терзаемый страстию, старается развлечь себя посреди своих жен, что он ищет прежних своих удовольствий. «Черта-де сия уничтожает мрачное состояние души Гиреевой». Этого я не понимаю. «Зареме не следовало умолять Марию». Так хорошо говорить в «Северном архиве», но страсти женские и поэт, изображающий их, не знают этих законов: оскорбленная, ревнивая женщина, азиятка ли она или африканка, готова испытать все способы, чтоб возвратить потерянное. «Итак, план сей повести подлежит строгой критике!» Вот заключение! Из этого узнаем по крайней мере то, что критику неизвестно, в чем состоит критика. И «Илиада» и «Гофолия»2, и Гораций и Державин подлежат строгой критике, т. е. суду. Критик, вероятно, хотел сказать: строгому осуждению, порицанию или т. п. Не понимаю, как г. Булгарин, который очень умеет видеть смешное в других, сам напечатал эту странную статью. — Пушкин написал еще два новые стихотворения: «Онегин» и «Цыганский табор»; читавшие восхищаются ими; мне, к сожалению, не удалось еще их видеть <...>

Примечания

  • Ж. К.
    Письма на Кавказ. 1
    <Отрывок>

  • СО. 1825. Ч. 99. № 1 (выход в свет между 1 и 4 янв.). С. 44—59; приводимый отрывок — с. 51—55.

    «Письма на Кавказ» за подписью «Ж. К.» впервые появляются в № 1 «Сына отечества» за 1823 г. (с. 3—18). Программа, заявленная Ж. К., — «известия о ходе нашей словесности, о новых книгах, о литературных спорах, о господствующих ныне мнениях, о театре». «Письмам», по сути являющимся традиционными литературными статьями-обозрениями, придана форма обращения к реальному лицу. Другу автора, находящемуся в данный момент «за Тифлисом». Вопрос о существовании реального адресата «Писем» в настоящее время остается открытым. В 1825 г. рядом с подписью «Ж. К.» начинает соседствовать вторая — «Д. Р. К. » 06 авторстве «Писем на Кавказ» см. примеч. ко второму письму (с. 423 наст. изд.).

  • 1 Речь идет о статье В. Н. Олина «Критический взгляд на «Бахчисарайский фонтан», соч. А. С. Пушкина (см. с. 198—202 наст. изд.).

  • 2 «Гофолия» (1690) — трагедия Ж. Расина.