Пушкин — Гончаровой Н. И., 5 апреля 1830

Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 10 т. — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977—1979.

Т. 10. Письма. — 1979.

307. Н. И. ГОНЧАРОВОЙ.

5 апреля 1830 г. В Москве.

Maintenant, Madame, que vous у’avez accordé la permission de vous écrire, je suis aussi ému, en prenant la plume, que si j’étais en votre présence. J’ai tant de choses à dire et plus j’y pense, plus les idées me viennent tristes et décourageantes. Je m’en vais vous les exposer toutes sincères et toutes diffuses, en implorant votre patience, votre indulgence surtout.

Lorsque je la vis pour la premоère fois, sa beauté venait d’être à peine aperçue dans le monde; je l’aimai, la tête me tourna, je la demandai, votre réponse, toute vague qu’elle était, me donna un moment de délire; je partis la méme nuit pour l’armée; demandez-moi ce que j’allais y faire je vous jure que je n’en sais rien, mais une angoisse involontaire me chassait de Moscou; je n’aurais pu y soutenir ni votre présence, ni la sienne. Je vous avais écrit; j’espérais, j’attendais une réponse — elle ne venait pas. Les torts de ma première jeunesse se présentèrent à mon imagination; ils n’ont ete que trop violents, et la calomnie les a encore aggravés; le bruit en est devenu, malheureusement, populaire. Vous pouviez y ajouter foi, je n’osais m’en plaindre, mais j’étais au désespoir.

Que de tourments л’attendaient à mon retour! Votre silence, votre air froid, l’accueil de Mademoiselle Natalie si léger, si inattentif... je n’eus pas le courage de m’expliquer, j’allais à Pétersbourg

la mort dans l’âme. Je sentais que j’avais joué un rôle bien ridicule, j’avais élé timide pour la première fois de ma vie et ce n’est pas la timidité qui dans un homme de mon âge puisse plaire à une jeune personne de l’âge de M-lle votre fille. Un de mes amis va à Moscou, m’en rapporte un mot de bienveillance qui me rend la vie, et maintenant que quelques paroles gracieuses que vous avez daigné m’adresser auraient dû me combler de joie — je suis plus malheureux que jamais. Je vais tâcher de m’expliquer.

LРъЭ§‡•ЩШЪьђ¤[чбЧн—»ђЛЪЯГѕ+ЅХъжОЇ…ўОИУЖ‹VћнТэс€N’ьЙ0(Ђ™ёОаЯкN”®ГяКЦЊњЂеГйjў«ѓюБшЭђћЏЮDКюЉѕ¶ЭэВб›‚‡СЭпУёњ§вЪъЯ§‡•ЩШЪь›Є…щпЩп—µћЛРХН°‰°ЫфжДҐЃўАЖЭЖ…¬ћнШчя†N�ьНБЙЋ“µКаЯд·”­3сhЦЊ’ЊезЖ®«ЌюЕшУђћ…4дКрЌѕјУчЕб‘Њ‡ЦЭпЭёњ­мРчЯ§m™ЧХЦц›¤‰чпЧй—»ћЛФsГѕ‡ЅЦъиДҐ…¬АИЭЖ€¬”гШэя€N�ьНБДЂ™µАаЯдіљ ВяКЪЋђЂ
ПйИЇ«‚юБхЭђћЏЮжДюЋѕјУэ"н•ЊЌЫЭпЭіњ­вРъС§Љ•ЧХЪц›Є…чбЧн—µ’ЗЪСПѕ‡ЅЫъиОҐ‹ўАИСИЏўћнШчя€і�тГГДЂ™NМаСд·љ АяОЦЊњЂлГзМўЇЌрБшЧќђ…РжДюЋѕІЭчЕп‘Њ‰ХЭеСё’§вЫъ}©‡™ЩЦЪц‘¤‹щоЭо—µћЛФСГѕЉ·ЫфжАЇ‹¬КЖЭЖ…¬“нШэя€·’ьНcДЋ™µАоЯкN” МДЪ‚–ЂбНзЖўҐЌюБшУђ”…иДюЂѕјУэИл‘Њ‰ЫУпУіњ­вЮфС¬‰�ЧФЪц›zЏщбЧг—QћБЪЯПѕ‰ЅЦкА«‹®АИЭИ…¬ћгШур†N’рЙПД+™їАаТкі› МсДЦ‚њЂеМнЖ¬ҐSтЕшЧђђ…РиДюЂґј,эИб›Њ‡ЫЧпЧ¶њ§ЬфС©‡•ЧШ%ц‘¤‹чбЭг}·ђЛЪСН°‡BЫржОҐ‹¬АВЭЖ[¬ђгТя†µ’ьПГДЌ—µАкЯдN” МяДШЊњЋдПзКўЇЌюЕтУђћ…ФжДрЋ°јЩэЖп7Њ‰ХЧпЧ¶—§вЮъЫ§Ќ›ЩШЪц‘¤‹щпЧнќµ“ЛЪТН°‡ЅЫфжАҐ‹ўАВЧЖЉ¦ђгЦэя€N~ьППОЂ“»АаЯHN›®МяДШ‚њЂзПзЖўҐѓюБшЧђћ…УжОюЋѕјЭуИл—‚‡ЫУпЦ¶’§вЮрЯ§‡›ЧШЪцt¤…чбЧг™±ћЕЪСЙ°‡ЅСъжОҐ†ЁАЖЭЖ[¬ђнТэх‚N’чГПОЋ™µАаЯк·”®МИШ‚њЋеГйЖ¬ҐЌюПтЧђ“‹rиКюЂT°ЭэИб—†‡СЦбЭ¶њ§вЮъЫ§‰•ЧШРц•…чб=п™»ћЕЪСИѕ‡іЫъжАҐ…ўАИУЖ…¬ћйШэT†N’ьГБОЂ—µОаСкN” ВяКz‚’ЂжНзМЁ«ЌтАцЭљћЏРиДюЂІ¶УчГ;›‚‡СЭС¶’§в}рЯ§‡•ЩШЪь•©‹щбЩ㙶ђgЪСГѕ‰ЅХъ8ОЇЃўОДЭЛ‹ћнТэя€NћцГПoЂ“XАаЯиі”ЄЗхДЦЋњЋлИзЖ©ҐЌхПшЦђћЋЮиПюЂѕјЯчИлђЊ‡ЫЭпЭёњ§иРъ§‰•ТШЪц›¤…щбЧг—»ћЛСЯГ°‡ЅЫъжДҐ‹ўАИТЖ‰¬ћгТэя€N’ьЙП+Ђ™µАаЯдNћ О,$e&¶ц�°T‹ /п ј‡k=§gTwћІ3 я об этом думаю, тем более грустные и безнадежные мысли приходят мне в голову. Я изложу их вам — вполне чистосердечно и подробно, умоляя вас проявить терпение и особенно снисходительность.

Когда я увидел ее в первый раз, красоту ее едва начинали замечать в свете. Я полюбил ее, голова у меня закружилась, я сделал предложение, ваш ответ, при всей его неопределенности, на мгновение свел меня с ума; в ту же ночь я уехал в армию; вы спросите меня — зачем? клянусь вам, не знаю, но какая-то непроизвольная тоска гнала меня из Москвы; я бы не мог там вынести ни вашего, ни ее присутствия. Я вам писал: надеялся, ждал ответа — он не приходил. Заблуждения моей ранней молодости представились моему воображению; они были слишком тяжки и сами по себе, а клевета их еще усилила; молва о них, к несчастию, широко распространилась. Вы могли ей поверить; я не смел жаловаться на это, но приходил в отчаяние.

Сколько мук ожидало меня по возвращении! Ваше молчание, ваша холодность, та рассеянность и то безразличие, с какими приняла меня м-ль Натали... У меня не хватило мужества объясниться,— я уехал в Петербург в полном отчаянии. Я чувствовал, что сыграл очень смешную роль, первый раз в жизни я был робок, а робость в человеке моих лет никак не может понравиться молодой девушке в возрасте вашей дочери. Один из моих друзей едет в Москву, привозит мне оттуда одно благосклонное слово, которое возвращает меня к жизни,— а теперь, когда несколько милостивых слов, с которыми вы соблаговолили обратиться ко мне, должны были бы исполнить меня радостью, я чувствую себя более несчастным, чем когда-либо. Постараюсь объясниться.

Только привычка и длительная близость могли бы помочь мне заслужить расположение вашей дочери; я могу надеяться возбудить со временем ее привязанность, но ничем не могу ей понравиться; если она согласится отдать мне свою руку, я увижу в этом лишь доказательство спокойного безразличия ее сердца. Но, будучи всегда окружена восхищением, поклонением, соблазнами, надолго ли сохранит она это спокойствие? Ей станут говорить, что лишь несчастная судьба помешала ей заключить другой, более равный, более блестящий, более достойный ее союз; — может быть, эти мнения и будут искренни, но уж ей они безусловно покажутся таковыми. Не возникнут ли у нее сожаления? Не будет ли она тогда смотреть на меня как на помеху, как на коварного похитителя? Не почувствует ли она ко мне отвращения? Бог мне свидетель, что я готов умереть за нее; но умереть для того, чтобы оставить ее блестящей вдовой, вольной на другой день выбрать себе нового мужа,— эта мысль для меня — ад.

Перейдем к вопросу о денежных средствах; я придаю этому мало значения. До сих пор мне хватало моего состояния. Хватит ли его после моей женитьбы? Я не потерплю ни за что на свете, чтобы жена моя испытывала лишения, чтобы она не бывала там, где она призвана блистать, развлекаться. Она вправе этого требовать. Чтобы угодить ей, я согласен принести в жертву свои вкусы, всё, чем я увлекался в жизни, мое вольное, полное случайностей существование. И всё же не станет ли она роптать, если положение ее в свете не будет столь блестящим, как она заслуживает и как я того хотел бы?

Вот в чем отчасти заключаются мои опасения. Трепещу при мысли, что вы найдете их слишком справедливыми. Есть у меня еще одна тревога, которую я не могу решиться доверить бумаге...

Благоволите, милостивая государыня, принять уверение в моей совершенной преданности и высоком уважении.