Модзалевский. Примечания - Пушкин. Письма, 1831-1833. Часть 23.

462. Е. М. Хитрово [После 10 сентября 1831 г.] (стр. 48–49). Напечатано впервые в сб.Ф«Письма Пушкина к Е. М. Хитрово», Лгр. 1927, стр. 26–27 и 125–127, и в собрании Писем Пушкина включается впервые. Подлинник, на листе почтовой бумаги большого формата, без водяных знаков, – в ИРЛИ (Пушкинском Доме) Академии Наук СССР; он сложен конвертом и запечатан гербовою печатью Пушкина. Дата письма определяется выходом в свет брошюры со стихотворениями Пушкина и Жуковского, о которой Пушкин говорит как об уже напечатанной. Брошюра эта появилась после 10 сентября (см. выше, стр. 409).

– Перевод:Ч«Эти стихи были написаны в такой момент, когда можно было утратить бодрость. Слава богу, этот момент миновал. Мы снова вернули себе то положение, которое не должны были терять. Конечно, оно уже не то, которым мы были обязаны князю, Вашему отцу, но все же достаточно хорошо. – У нас нет слова, которое выражало бы французское resignation, хотя это душевное состояние или, если хотите, качество, вполне русское. Слово столбняк, пожалуй, передает его с наибольшей верностью. – Хотя я и не смел докучать Вам своими письмами в это бедственное время, я не переставал получать о Вас известия и знал, что Вы были здоровы и развлекалисьФ – что, разумеется, вполне достойно Декамерона. Вы читали во время чумы, вместо того, чтобы слушать сказки, – это тоже вполне философично. – Полагаю, что мой брат участвовал в штурме Варшавы; я не имею о нем известий. Но как пора было взять Варшаву! Вы читали, я думаю, стихи Жуковского и мои: ради бога, исправьте стих: Святыню всех твоих градов, поставьте гробов. Дело идет о могилах Ярослава и Печерских угодников – это назидательно и имеет смысл. Градов не значит ничего. – Я надеюсь явиться к Вам в конце этого месяца. Царское Село оглушительно; Петербург гораздо более замкнут». – На обороте: «Госпоже Хитровой».

– Замечание письма Пушкина N 428 (стр. 298) вместе с тем, что говорится в этом письме по поводу стихотворенияЇ«Перед гробницею святой» – «позволяет датировать последнее, – говорит Н. И. Измайлов, – с большею долею вероятия, точнее, чем это мог сделать Н. О. Лернер, в «Трудах и днях Пушкина» (изд. 2, 1910, стр. 248: летом, между июлем и августом) и в примечаниях к стихотворению в издании С. А. Венгерова т. VI, стр. 408: июнь – июль): письмо № 428, датирующееся, судя по почтовому штемпелю, 19-м или 20-м июня 1831 г. (см. также выше, стр. 293), устанавливает terminus ante quem. Приезд Пушкина из Москвы в Петербург, около 18 мая, определяет другой предел, раньше которого оно не могло быть написано: при всем справедливо-критическом отношении к автобиографическим элементам в творчестве Пушкина, нельзя отрицать необходимости реальных впечатлений для построения очень многих его стихотворений – в особенности таких, содержащих определенные общественно-политические высказывания, как стихотворение к гробу Кутузова. Чтобы написать его, Пушкин должен был пережить подобный момент у гробницы в Казанском соборе, а это могло быть лишь в майский приезд его в Петербург, в 1831 г. Ни компановать, ни пользоваться впечатлениями предыдущего пребывания в Петербургё (до 10 августа 1830 г., когда о Польском восстании и вообще об опасности для русской государственности не было еще и речи) он, разумеется, не мог. Краткое и, конечно, очень занятое пребывание в Петербурге не было благоприятно для творческих раздумий поэта: правильнее предположить, что стихотворение написано уже в Царском Селе. Замечание письма о том, что оно написано в такой момент, «Когда позволено было отчаяваться», в связи с пессимистическими сообщениями о «нынешних горьких обстоятельствах» в письмах к Вяземскому и к Нащокину от 11 июня (см. выше, стр. 24–25), указывает на эти дни, как на время, наиболее подходящее по своему настроению для написания стихотворения. Около половины июня Пушкин должен был уже знать о прибытии гр. Паскевича к армии, означавшем некий поворот кампании и возможность новых надежд. Таким образом, три недели между концом мая и серединой июня представляют наиболее вероятную, при настоящих данных, датировку Пушкинского стихотворения» («Письма Пушкина к Е. М. Хитрово», Лгр. 1927, стр. 124–125). «Ода к гробнице Кутузова («К тени полководца»), не имеющая ни в рукописи, ни в печати никакого заглавия и получившая его лишь от позднейших издателей, – говорит тот же исследователь, – была создана в момент затяжных неудач в Царстве Польском, как выражение охватившего Пушкина тяжелого, пессимистического состояния, которое сам он называет «résignation» или «столбняком». Упомянув о написании оды в письме к Е. М. Хитрово, он, однако, никому другому о ней не писал и самой дочери Кутузова текста ее не сообщал, считая оду, быть может, слишком откровенно-пессимистической и поэтому не желая ее распространения. Он хранил ее до того момента, когда Варшава была взята, восстание, в главном, подавлено, и когда только что изданы были патриотические стихотворения его и Жуковского, посвященные этому событию. Тогда ода к Кутузову стала прошлым, злободневность ее обратилась в историю, хвала полководцу, так часто поминавшемуся поэтом в связи с восстанием, заслонила пессимизм последних строф, – и явилась возможность сообщить оду Хитрово. Но и после того стихотворение еще пять лет оставалось неизвестным не только читателям, но и друзьям поэта – по крайней мере, мы нигде не встречаем о нем упоминаний. В 1836 году, в III томе «Современника», появилось другое стихотворение Пушкина, обращенное к другому герою Отечественной войны – к Барклаю-де-Толли, – «Полководец». Стихотворение, как известно вызвало резкие нападки некоторых почитателей Кутузова, выражавших возмущение «неприличным вымыслом» Пушкина и сочувствие дочери фельдмаршала Е. М. Хитрово, якобы оскорбленной этим. Написана была специальная брошюра, посвященная опровержению стихотворения Пушкина (Л. И. Голенищевым-Кутузовым, С.-Пб. 1836 г.; перепечатана в Сочинениях Пушкина, изд. Ефремова – Суворина, т. VIII, стр. 361–367). Сама Е. М. Хитрово, понимавшая побуждения и настроения поэта, стала на его сторону и по поводу статьи Голенищева-Кутузова написала ему письмо – свидетельство нежной дружбы и тонкого понимания поэта, но изменившихся за многие годы: «Je viens d'aprendre que la censure a laissé passer une article de réfutation sur vos vers cher ami. La Personne qui les a écrit, est furieuse contre moi, – n'a jamais voulu ni me les montrer – ni les retirer. – On ne cesse de me tourmenter pour votre Eґégie – je suis comme les martirs; cher Poushkine, je vous en aime d'avantage et je crois á votre admirateur pour votre Héros et á votre simpatie pour moi!..» («Я только что узнала, дорогой друг, что цензура пропустила статью, опровергающую ваши стихи. Лицо, написавшее ее, в ярости на меня и не пожелало ни за что ни показать мне ее, ни взять обратно [из цензуры]. Меня не перестают тревожить из-за вашей элегии – я словно мученица, милый Пушкин, но люблю вас оттого еще больше и верю вашему преклонению перед Героем и вашему хорошему отношению ко мне...») и подписалась полным именем – словно чтобы подчеркнуть, кто она: «Elise Hitroff née Pr. Kout. Smol.» [Елизавета Хитрова, рожденная княжна Кутузова-Смоленская»]. (Акад. изд. Переписки Пушкина, т. III, стр. 377). Пушкин оценил ее отношение, понял и заключающийся в письме намек – и в следующей книге «Современника» (т. IV, стр. 295–298), вышедшей в конце ноября или в декабре 1836 г., напечатал объяснение, где, в доказательство своего уважения к Кутузову и признания его заслуг, поместил три первые строфы оды к гробнице Кутузова – те строфы, где воздавалась хвала покойному вождю и не было пессимистического сопоставления с современностью, в 1836 г. уже непонятного, но всё же недопустимого с точки зрения цензуры. Но, чтобы показать, что какое-то продолжение было, он заключил строфы ремаркой «и проч.»: Е. М. Хитрово, та, для которой предназначалось объяснение, и ее друзья сами могли вспомнить окончание стихотворения. Эти последние две строфы были напечатаны лишь Анненковым (Сочинения Пушкина, том VII, стр. 44), как отдельный отрывок, по рукописи, ныне находящейся в Майковском собрании автографов Пушкина, в Академии Наук. Рукопись – беловой автограф, заключающий лишь две строфы, с датой: «1831». Первые три стиха перечеркнуты; весь клочок бумаги оторван от большого листа, и по отрыву видны следы – быть может, предыдущих строф». Несомненно, что Пушкин сделал новый список стихотворения, пометив его датой 1831 г. и затем уже включил в «Объяснение». «По этим двум контаминированным частям текста, печатной и рукописной, печаталось до сих пор стихотворение в изданиях Сочинений Пушкина. Текст его в письме к Е. М. Хитрово – первый полный автограф, известный нам, – тем более важен, что черновых не сохранилось. Он дает некоторые разночтения и позволяет исправить одну ошибку, сделанную Анненковым и повторяемую почти всеми изданиями, вплотґ до издания Государственного Издательства (Лгр. 1925, стр. 86–87)» («Письма Пушкина к Е. М. Хитрово, Лгр. 1927, стр. 127–129, а также 129–130, где приведены и разночтения и варианты с текстом «Современника» и автографом из Майковского собрания).

– Князь – светлейший князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов-Смоленский (род. 5 сентября 1745, ум. 3 апреля 1813), фельдмаршал, отец Е. М. Хитрово.

– Пушкин получал известия о Е. М. Хитрово, вероятно, через кн. П. А. Вяземского.

– Намек Пушкина на «развлечения» Хитрово очевидно касается приключения ее с вояжером Mornay (об этом см. выше, стр. 390).

– Декамерон – знаменитое произведение итальянского писателя Джованни Бокаччо (1313–1375), содержащее в себе сто новелл, рассказанных семью дамами и тремя молодыми людьми, удалившимися в 1348 г. из ФлоренцииЌ во время свирепствовавшей там чумы, на загородную виллу. В библиотеке Пушкина было произведение Бокаччо на итальянском языке: «Il Decameron di messer Cio. Boccaccio. Firenze. Presso Gius. Molini e comp. 1820, но без всяких заметок (см. Б. Л. Модзалевский, «Библиотека Пушкина», С.-Пб. 1910, стр. 172, № 657).

– Брат – Лев Сергеевич Пушкин (о нем см. в тт. I и II Писем Пушкина, по указателю) в это время был на театре военных действий в Польше, где находился Финляндский драгунский полк, в котором он служил; Г 25 августа по 23 сентября Л. С. Пушкин принял участие в стычке с поляками под Пултуском, в разбитии восставших под местечком Некельске, в поиске отряда генерал-майора Дохтурова на Плонск и в преследовании остатка польских войск к прусской границе, за что награжден был чином штабс-капитана (см. Л. Н. Майков, «Пушкин», С.-Пб. 1899, стр. 39; «Архив Раевских», под ред. Б. Л. Модзалевского, т. II, стр. 460, и «Письма Пушкина к Е. М. Хитрово», Лгр. 1927, стр. 53).

Сестра Пушкина О. С. Павлищева неоднократно просила мужа доставить ей сведения о Л. С. Пушкине, беспокоясь о его здоровье и жизни в это время. Так в письмах конца сентября, 6 и 13 октября она упоминаеГ о нем, жалуясь на отсутствие известий с июня месяца. Наконец 13 октября она пишет, что узнала о нем новости: «Он находился во многих делах, его лошадь была под ним убита, и он остался жив, как ни в чем не бывало» (См. «Пушкин и его современники», в. XV, стр. 92, 94 и 98).

– О взятии Варшавы см. выше, стр. 403–404.

– Стихи Жуковского и Пушкина – брошюраЯ«На взятие Варшавы. Три стихотворения В. Жуковского и А. Пушкина» (о ней см. выше, стр. 409). В это же время Е. М. Хитрово послала Пушкину записочку, может быть скрестившуюся с письмом Пушкина, в которой писала: «Я только что прочла ваши прекрасные стихи – и заявляю вам, что если вы не пришлете мне экземпляр (а говорят, что их нельзя найти), я вам этого никогда не прощу» (Переписка Пушкина, т. II, стр. 324). Надо полагать, что Пушкин исполнил просьбу Хитрово. Опечатка в стихотворении «Бородинская Годовщина», о которой говорит Пушкин, была исправлена при следующем переиздании пьесы в III части стихотворений Пушкина, 1832 г.

– Пушкин уехал из Царского Села в Петербург только в середине октября (см. ниже, стр. 422).

463. П. А. Осиповой [11 сентября 1831 г.] (стр. 50). Опубликовано впервые вО«Отчете Имп. Пуб. Библиотеки за 1897 г.», С.-Пб. 1900, стр. 92–93, а затем вошло в последующие издания Сочинений Пушкина, начиная с изд. А. С. Суворина, под ред. П. А. Ефремова, т. VII, стр. 439–440, и в Акад. изд. Переписки Пушкина, т. II, стр. 322–323. Подлинник – на листе почтовой бумаги большого формата, без водяных знаков, – в Госуд. Публ. Библиотеке в Ленинграде; сложен конвертом и запечатан гербовою печатью Пушкина (см. Л. Б. Модзалевский, «Рукописи Пушкина в собрании Государственной Публичной Библиотеки в Ленинграде», Лгр. 1929, стр. 36, № 86); письмо это служит ответом на письмо П. А. Осиповой от 21 августа (см. выше, стр. 370–371).

Перевод:Ч«Благодарю вас за труд, который вы себе доставляете, договариваясь с помещиками Савкина. Если один из них окажется слишком упорным, то не будет ли возможным устроиться с двумя другими, оставя его в стороне. Впрочем дело терпит: новые занятия задержат меня в Петербурге не менее как на два или на три года. Я огорчен: я надеялся их провести вблизи Тригорского. – Жена моя вам очень благодарна за строки, которые вы пожелали ей написать. Она очень простосердечна и готова полюбить вас от всего сердца. – Я вам не говорю о взятии Варшавы. Вы представляете себе с каким энтузиазмом мы приняли это известие, после 9 месяцев несчастий. Что скажет Европа? Вот вопрос, который нас занимает. – Холера кончила свои опустошения в Петербурге, но теперь обойдет и провинцию. Будьте особенно осторожны, сударыня. Ваши боли в желудке заставляют меня дрожать. Не забывайте, что холера лечится как от простого отравления: молоком и растительным маслом – и остерегайтесь холодного. – Прощайте, сударыня, – примите уверение в моем уважении и в моей искренней привязанности. Мое почтение всей вашей семье».

П. А. Осипова отвечала Пушкину 29 сентября из Тригорского (ее письмо с переводом впервые напечатано в книге И. А. Шляпкина: «Из неизданных бумаг Пушкина», С.-Пб. 1903, стр. 152; даем его в исправленном переводе: «После чтения в прошлою субботу с невыразимым удовольствием «Три стихотворения на взятие Варшавы» мое воображение так было ими занято, что я всю ночь видела вас во сне. Я помню, что во сне целовала ваши глаза – судите же о моем приятном удивлении, когда в то же утро почтальон принес мне ваше письмо от 11-го числа. Я хотела бы поцеловать Ваши милые глаза, дорогой Александр, за выражение вашего внимания ко мне, но будьте спокойны Холера обошла всю губернию, как в городе, так и в деревне и опустошения ее были меньше, чем где-либо. Но что действительно замечательно, так это то, что в Великих Луках и в Новгороде она не появлялась раньше, чем там не провезли тело великого князя Константина: затем она была жестока. В свите князя не было больных и все же как только они уехали из дома Д. H. Философова, через 24 часа заболело не менее 70 человек, и так было на всем пути. В подтверждение нашего наблюдения я только что получила письмо моей племянницы Бегичевой, которая нам сообщает, что с некоторых пор болезнь в Петербурге вновь увеличилась и что ежедневно бывает 26 и больше больных и я предполагаю, что одинаковая причина производит одинаковое следствие; так как размеры Петербурга больше всех мест, через которые провозили тело великого князя, то и болезнь продолжится там дольше. Я повторяю вам, что она не поднимется на высоту наших гор. Les beaux esprit ce rancontrent и у нас была одинаковая мысль о Савкине. Акулина Герасимовна, которой принадлежит половина участка, быть может продаст его. А так как вы говорите, что это не к спеху, то можно надеяться, хотя то что вы говорите мне относительно вашего пребывания в Петербурге зарождает во мне мысль: не навсегда ли вы там обосновались. Савкино может быть только хижиной для двух месяцев летом и если вы его приобретете, нужно будет целое лето, чтобы сделать его обитаемым. Я прошу вас передать привет вашей прекрасной супруге, мои дочери передают вам свой. Напомните обо мне моей милой Надежде Осиповне; я была это время сильно нездорова лихорадкой, вследствие моих желудочных болей, теперь уже поправилась. Прощайте, будьте здоровы и верьте всегда в мою нежную преданность. П. О.»

– Савкино – местность между Михайловским и Тригорским (см. выше, стр. 316, 370 и 371). Из переписки Пушкина с Осиповой видно, что Савкино принадлежало трем лицам, из коих одним была некая Акулина Герасимовна; не была ли она по фамилии Кузнецова? (см. «Сборник Псковской губернской ученой Комиссии», вып. I, Псков 1917, стр. 58, в статье В. Д. Смиречанского). Пушкин Савкина не приобрел. (О Савкине см. статью К. А. Иеропольского: «Говор деревни Савкино» в «Известиях по русск. яз. и слов. Акад. Наук СССР» 1930 г., т. III, кн. 2, стр. 585–597.)

– Новые занятия Пушкина – очевидно, поступление на службу и предположения о написании истории Петра Великого.

– Строки в письме Осиповой, обращенные к H. H. Пушкиной, приведены выше, стр. 371.

– О взятии Варшавы и о впечатлениях об этом событии см. выше, стр. 403–404.

– О распространенном тогда методе лечения холеры находим указание в письме Н. В. Гоголя к матери от 24 июля 1831 г.: «Обыкновенный и самый действительный способ лечения ее в Петербурге состоит в том, что больному дают как можно больше пить теплого молока, и чем теплее тем лучше. Кроме того, многие вылечиваются, принимая белок яйца с прованским маслом; над некоторыми же особливо имеющими крепкое сложение и хороший желудок (следовательно, это для многих сурового сложения крестьян) оказывает очень хорошее действие ложка воды с солью, сначала с самою горячею водою, потом постепенно теплее, теплее, наконец дается ложка соли с холодною водою; с последним приемом больной совершенно выздоравливает» (Письма Н. В. Гоголя, под ред. В. И. Шенрока, т. I, стр. 182). Интересно отметить, что оба писателя старались популяризировать в деревне способы лечения холеры. (Ср. «Записку о противохолерном элексире», напечатанную в «Русск. Арх.» 1893 г., кн. II, стр. 613–615.)

464. М. Д. Деларю [28 сентября 1831 г.] (стр. 50). О существовании этого письма было известно еще в 1868 г., когда оно поступило от П. П. Пекарского в Чертковскую библиотеку через П. И. Бартенева (см. «Русск. Арх.» 1868 г., ст. 041–042), но напечатано оно впервые было только в Акад. изд. Переписки Пушкина, под ред. В. И. Саитова, т. II, стр. 329. Подлинник – на листе почтовой бумаги большого формата, с водяными знаками: J. Whatman 1829, хранится в Госуд. Историч. Музее в Москве (Чертковская библ., собр. автографов, № CXXXIV); он сложен конвертом и запечатан гербовою печатью Пушкина под графскою (?) короною на сером сургуче; на письме позднейшие пометы: «Передано П. И. Бартеневу П. Пекарским» и «Чертк. 483/63».

– О Михаиле Даниловиче Деларю см. выше, стр. 247–249.

– Письмо Деларю к Пушкину неизвестно.

– Пушкин был в Петербурге 8 сентября, на один день, приехав из Царского Села (см. письмо О. С. Павлищевой к мужу от 10 сентября в изд.я«Пушкин и его соврем.», вып. XV, стр. 90). Здесь на Вознесенском проспекте ¹⁰⁰ Пушкин встретился с Н. В. Гоголем, который в письме к Жуковскому от 10 сентября писал, что Пушкин «воззвал голосом трубным ко мне, лепившемуся по низменному тротуару, под высокими домами. Это была радостная минута, она уже прошла. Это случилось 8-го августа» (Письма Н. В. Гоголя, ред. В. И. Шенрока, т. I, стр. 189; в указании даты встречи Гоголь описался – см. выше, стр. 391).

– Геслинг – Николай Николаевич (о нем см. выше, стр. 339–341). Письмо Пушкина к нему неизвестно.

465. Е. М. Хитрово [конец сентября – начало октября 1831 г.] (стр. 51). Напечатано впервые в сб.Ѓ«Письма Пушкина к Е. М. Хитрово, 1827–1832» Лгр. 1927, стр. 29 и 131–132. Подлинник – на листе почтовой бумаги большого формата, с водяными знаками: J. Whatman 1829, – в ИРЛИ (Пушкинском Доме) Академии Наук СССР; сложен конвертом и запечатан гербовою печатью Пушкина.

Дата письма определяется содержанием и связью с предыдущим письмом к Хитрово № 462; письмо написано незадолго до переезда Пушкина в Петербург, что совершилось в середине октября.

Перевод: «Благодарю Вас за изящный перевод оды; я отметил в нем две неточности и одну описку переписчика: «иссякнуть» значит «tarir»; «скрижали» – «tables chroniqeus». «Измаильский штык» – «la bayonnette d'Ismael», а не «d'Ismailof». В Петербурге ждет Вас письмо: это ответ на первое полученное мною от Вас, – прикажите его Вам доставить. Я приложил к нему оду в честь покойного князя, Вашего отца. Г-н Опочинин оказал мне честь посетить меня. Это очень достойный молодой человек. Благодарю Вас за это знакомство. На днях я буду у Ваших ног». На обороте: «Госпоже Хитровой».

– ОдаМ«Клеветникам России» известна в четырех прижизненных Пушкину переводах на иностранные языки: одном немецком и трех французских. Немецкий перевод бар. Анстета (о котором см. статью П. Е.

Щеголева в его книге: «Из жизни и творчества Пушкина», Лгр. 1931, стр. 357–360, не может нас интересовать, так как в письме к Е. М. Хитрово речь идет о переводе французском. Также не относятся к настоящему случаю переводы: на французский язык барона П. А. Вревского, сделанный, повидимому, не ранее конца 1834 г. (он напечатан в сб. «Пушкин и его соврем.», вып. XXI–XXII, стр. 386–388), и почти дословно совпадающий с переводом, напечатанным при письме С. С. Уварова к Пушкину от 8 октября 1831 г. (см. «Письма Пушкина и к Пушкину» под ред. В. Я. Брюсова, М. 1903, стр. 100–102 и Акад. изд. Переписки Пушкина, т. II, стр. 333–335; см. также соображения П. Е. Щеголева о непринадлежности этого перевода Уварову в его книге «Из жизни и творчества Пушкина», Л. 1931, стр. 353), и князя Н. Б. Голицына, исполненный уже в 1836 г. и за который Пушкин благодарил переводчика письмом от 10 ноября 1836 г. (Акад. изд. Переписки, т. III, стр. 406). Упомянутый выше перевод исполненный С. С. Уваровым в Москве, вскоре после напечатания стихотворения был прислан переводчиком Пушкину при письме от 8 октября 1831 г.; впервые он напечатан П. Е. Щеголевым в его книге, ор. cit., стр. 354–357; о нем см. выше, в примечаниях к письму № 470. Но и не о нем идет речь в письме Пушкина, так как в переводе Уварова нет тех ошибок, которые отмечает настоящее письмо; еще один перевод – прозаический, имелся в распоряжении П. Е. Щеголева из бумаг Пушкина. по словам владельца «анонимный и ничем не замечательный» (П. Е. Щеголев, «Из жизни и творчества Пушкина», Лгр. 1931, стр. 357 примеч.). Подлинник его хранится в ИРЛИ и писан, как нам удалось установить, рукою графини А. Г. Лаваль. Кроме того, О. С. Павлищева в письме к мужу от 6 октября 1831 г. говорит о нескольких, даже, повидимому, многих плохих переводах стихотворений на взятие Варшавы, на французский и немецкий языки, называя в числе переводчиков, «искалечивших» стихи, некоего Бакунина («Пушкин и его соврем.», вып. XV, стр. 96; ср. в статье М. Д. Беляева, в сб. «Письма Пушкина к Е. М. Хитрово», Л. 1927, стр. 288). В указанном выше письме к кн. Н. Б. Голицыну Пушкин писал о переводах своего стихотворения: «Я видел их уже три, один из них принадлежал вельможе из моих друзей [un puissant personnage de mes amis, т. е. С. С. Уварову]». Одним из двух других переводов, по предположению Н. В. Измайлова, «должен быть именно тот, который посылала поэту Е. М. Хитрово. Автор его нам неизвестен, как неизвестен и текст; предположение, невольно возникающее при первом взгляде, – что переводчиком была сама Е. М. Хитрово – мало вероятно: слишком краток, небрежен и сух отзыв Пушкина о переводе. Но очень возможно, что Е. М. Хитрово сообщала его Пушкину как анонимный – и тогда не исключается предположение об ее авторстве. Если она могла заниматься переводом с английского на русский, то могла перевести и стихотворение с русского на французский язык – конечно, прозою» («Письма Пушкина к Е. М. Хитрово», Лгр. 1927, стр. 132–133).

– Письмо Пушкина, о котором он говорит, – это письмо № 462 нашего издания; письма Хитрово к Пушкину, как первое так и и второе, неизвестны в печати; вряд ли одним из них была записочка Хитрово с отзывом о стихах Пушкина (см. выше, стр. 415).

– Опочинин – Константин Федорович, родной племянник Е. М. Хитрово, сын ее сестры, Дарьи Михайловны Голенищевой-Кутузовой (род. 1788 – ум. 1854) от брака ее (14 января 1807) с Федором Петровичем Опочининым (род. 1778 – ум. 20 декабря 1852), в 1831 г. бывшим шталмейстером, а впоследствии членом Государственного Совета. Единственный сын своих родителей и их первенец, К. Ф. Опочинин родился 14 ноября 1808 г., службу начал в л.-гв. Кирасирском полку, но из него перешел 3 декабря 1831 г. в л.-гв. Конный полк; 6 декабря 1840 г. назначен был флигель-адъютантом, в 1844 г. получил чин полковника и назначен в свиту, а 18 января 1848 г. умер. Был женат, с 11 ноября 1840 г., на фрейлине Вере Ивановне Скобелевой (род. 28 мая 1825 – ум. 3 января 1898), дочери известного инвалида-писателя, генерала И. Н. Скобелева («Письма Пушкина к Е. М. Хитрово», Л. 1927, стр. 133).

466. П. В. Нащокину, 7 октября 1831 г. (стр. 51). Напечатано впервые П. И. Бартеневым в сб.О«Девятнадцатый Век», кн. I, М. 1872, стр. 391–392, а затем вошло в последующие издания Сочинений Пушкина и в Акад. изд. Переписки Пушкина, т. II, стр. 332–333. Подлинник неизвестно где находится. Нами печатается по тексту, данному в Акад. изд. Переписки Пушкина.

– Пушкин отвечает на письмо Нащокина от 30 сентября, в котором последний писал: «Об тебе столько толкуют, что всего не перескажешь, а так как ты человек с необыкновенным умозрением, в таком случае ты сам угадаешь, в чем толк. Что же касается до Догановского, толку ни какого не добьюся; как я уже тебе писал, что денег я не получал, а давал мне Рохманов и теперь дает; но господа компанейщики не хотели и денег, лишь бы только взять вексель с Рохманова, чего я ему не предлагал, ибо знал, что он на сие не согласится; меня же они совершенно обидели тем, что не хотели доверить мне пяти тысяч рублей. Теперь, любезный друг, скажу тебе, что я в страшном сокрушении, что не мог с этими минотаврами кончить – и потому предлагаю тебе либо дождаться моих денег, которые все сполна пришлю для удовлетворения сих и проч.; а не то, эти же 15 т. могу взявши тебе прислать. Догановский с Жемчужниковым едут к Вам; ты там с ними и кончишь, додав своих 5 т. Кстати, если можешь, на сколько ты жалованья получаешь? Это меня собственно интересует» (Переписка Пушкина, т. II, стр. 330–331). Как видно из письма Пушкина, и Догановский и Жемчужников приезжали к Пушкину в Царское Село, но «дело разошлось» из-за 5000 рублей; по приезде Пушкина в Петербург в середине октября Пушкин видел Жемчужникова и Догановского. «Они, – говорит Пушкин, – согласились взять с меня 5000 векселем, а 15000 получить тотчас» (письмо Нащокину от 22 октября, см. выше, стр. 54).

– Догановский – В. С. Огонь-Догановский (о нем см. выше, стр. 364).

– Жемчужников, Лука Ильич (а не Иванович) (род. 3 февраля 1783 – ум. 22 декабря 1856), сын секунд-майора и Юрьевского уездного (Владимирской губ.) предводителя дворянства (1791) Ильи Яковлевича; службГ начал подпрапорщиком 1 декабря 1798 г. во Владимирском гарнизонном батальоне; 21 марта 1803 переведен был в Курский мушкетерский полк; 1 января 1805 – в л.-гв. Измайловский полк; портупей-прапорщик с 29 ноября 1806; подпоручик –11 августа 1809; поручик и плац-адъютант в 1812 г.; штабс-капитан в 1814 г.; капитан 30 июля 1816 г.; 30 сентября 1816 г. – бригадный адьютант в резервной бригаде отдельного Грузинского корпуса; 11 июня 1817 г. произведен был в полковники, а 6 июля 1818 г. уволен был за болезнью от службы; он был помещиком Боровского уезда, дер. Деревенщины, и Медынского уезда, дер. Прокшино и Теренино (см. П. П. Жемчужников, «Родословие дворян Жемчужниковых», Новгород 1907, стр. 14, a также «Петербургский Некрополь).» Женат был на неаполитанской еврейке Прасковье Францовне де-Морелли (род. 1796 – ум. 1855), от которой имел 9 сыновей и 7 дочерей; один из сыновей его, Алексей Лукич (род. 1830 – ум. 1854), поручик л.-гв. Гусарского полка, женат был на Екатерине Силовне Баташевой (род. 1833 – ум. 1861), дочери полковника Силы Андреевича Баташева, у которого Пушкин впоследствии, с конца 1834 г. до конца 1836 г. нанимал квартиру на Гагаринской набережной (см. об этом в примечаниях к IV т. Писем Пушкина). Л. И. Жемчужников был профессиональным карточным игроком и членом С. Петербургского Английского Собрания с 1818 г. по 1857 г., (см. «Столетие С.-Пб. Английского Собрания», С.-Пб. 1870, стр. 93) и здесь встречался за карточным столом и с Пушкиным, который тоже был членом этого собрания с 1832 г. (см. там же, стр. 111). Пушкин занял у него а может быть и проиграл в карты, по свидетельству П. В. Анненкова, до 14 000 рублей (см. Б. Л. Модзалевский, «Пушкин», Лгр. 1929, стр. 357). Из сохранившегося векселя Пушкина от 3 июля 1830 г., выданного в Москве, видно, что он должен был Жемчужникову 12 500 руб. асс. сроком на два года, т. е. по 3 июля 1832 г. На этом векселе есть расписка Жемчужникова в получении от Пушкина 24 декабря 1831 г. 7500 рублей (см. ниже, стр. 446, а также Б. Л. Модзалевский, «Пушкин», Лгр. 1929, стр. 357; Письма Пушкина, т. II, стр. 440, и «Пушкин и его соврем.», вып. XIII, стр. 96–97 и 104 и ниже, стр. 456). Остальную сумму Жемчужников получил уже после смерти Пушкина от опеки (там же, стр. 96–97 и 104, и «Рукою Пушкина» под ред. М. А. Цявловского, Л. Б. Модзалевского и Т. Г. Зенгер, Л. 1935, по указателю). О другом векселе Пушкина на имя Жемчужникова упоминает А. Ф. Рохманов в письме к Пушкину от 10 апреля 1832 г. (Переписка Пушкина, т. II, стр. 379).

– Пушкин был вновь зачислен на службу в ведомство государственной коллегии иностранных дел с чином коллежского секретаря только 14 ноября 1831 г., с жалованьем по 5000 руб. в год; несмотря на то, что отношение А. X. Бенкендорфа к гр. К. В. Нессельроде об определении Пушкина на службу написано было еще 23 июля 1831 г., за № 3716 (см. текст этого письма по отпуску в книге С. С. Сухонина: «Дела III Отделения... о Пушкине», С.-Пб. 1906, стр. 122, а также книгу Н. Гастфрейнда «Пушкин. Документы Государственного и С.-Пб. Главного архивов Мин. Иностр. Дел», С.-Пб. 1900, стр. 2 и 17, и выше, стр. 359), – первые деньги Пушкин получил только 27 июля 1832 г., назад с 14 ноября 1831 г., всего 2319 руб. 44¹/₄ коп. (Гастфрейнд, op. cit, стр. 29–31). Таким образом Пушкин, говоря о том, что онЦ«не видит ни полушки», был совершенно прав (см. ниже, стр. 483–484, в примечаниях к письму № 497).

– Ответа Нащокина на это письмо Пушкина не сохранилось.

– Сестра Пушкина, Ольга Сергеевна Павлищева, жила в это время в разъезде со своим мужем Николаем Ивановичем (о них см. в т. I и II Писем Пушкина, по указателю). После свадьбы она поселилась в доме купцЦ Дмитриева в Большом Казачьем пер., близ Гороховой, и здесь прожила четыре года. Пушкин часто бывал у сестры в этом доме и привозил к ней свою жену (см. А. Яцевич, «Пушкинский Петербург», Лгр. 1931, стр. 104–105, и H. О. Лернер, «Рассказы о Пушкине», Лгр. 1929, стр. 19–21). Письма О. С. Павлищевой к мужу в Польшу за 1831–1832 гг. содержат в себе несколько упоминаний о Пушкине, матери, отце, Л. С. Пушкине и представляют немалый интерес для биографии и характеристики самого корреспондента (см. их в изд. «Пушкин и его соврем.», вып. XV, стр. 43–136).

– Ольга Андреевна – цыганка, сожительница П. В. Нащокина (о ней см. выше, стр. 268–269).

– Наследник – сын Нащокина от Ольги Андреевны, Павел Павлович (о нем см. в «Русск. Стар.» 1880 г., № 12, стр. 992). Мальчик был жив еще в 1834 году, после женитьбы Нащокина на В. А. Нарской и жил у отца; последний сообщал Пушкину в это время: «Жена моя брюхата без причуд, только не любит табаку; знать будет старовер. Я желаю дочь: она будет сестрою Павла Павловича; сын же того и гляди, вместо брата, сделается ему барином, чего я не хочу. Что мне приятно, что жена моя в большой дружбе с моим сыном» («Переписка Пушкина», т. III, стр. 91).

467. Кн. П. А. Вяземскому [Середина октября 1831 г.] (стр. 52). Впервые напечатано А. А. Фоминым вЛ«Русск. Библиофиле» 1911 г., № 5, стр. 19 («А. С. Пушкин», изд. ж. «Русский Библиофил», 1911, стр. 19), откуда перепечатано Н. О. Лернером в изд. Сочинений Пушкина, под ред. С. А. Венгерова, т. VI, стр. 602, а затем – в изд. М. А. Цявловского «Письма Пушкина и к Пушкину», М. 1925, стр. 16 и 44. Подлинник – на согнутом вдвое полулисте почтовой бумаги большого формата, без водяных знаков – в ИРЛИ (Пушкинском Доме) Академии Наук СССР (из архива бр. Тургеневых, № 630). А. А. Фомин неверно датировал письмо сентябрем; ошибка эта была исправлена Н. О. Лернером, который отнес письмо к октябрю, между 15-м и 19-м числами (см. его соображения в «Русск. Арх.» 1912 г., кн. II, стр. 287–288, и в изд. Брокгауза-Ефрона, т. VI, стр. 602–603). М. А. Цявловский согласился с датировкой Лернера. Мы переносим письмо на середину октября, принимая во внимание то, что Жуковский, о котором Пушкин пишет, что он находится в Петербурге, был там уже 16 октября (см. его письмо к И. И. Дмитриеву в «Русск. Арх.» 1866 г., ст. 1634–1637). Следовательно, письмо Пушкина могло быть написано 15–16 октября.

– Точной даты переезда Пушкина из Царского Села в Петербург мы не знаем, но он произошел, вероятно, в самой середине октября.

– Мебель была взята Пушкиным у Вяземского перед отъездом в Царское Село (см. выше, стр. 32, 278 и 284).

– О деньгах, которые Пушкин не выслал Вяземскому в Москву, см. выше, стр. 278, 289, 325 и 398.

– «Жду тебя сюда» – т. е. в Петербург. Вяземский находился в это время в Остафьеве и наездами в Москве. «Жду Вяземского», – писал, Пушкин Нащокину 22 октября (см. выше, стр. 54).

– О «Северных Цветах на 1832 год» и об участии в издании кн. Вяземского см. выше, стр. 404–405, в примечаниях к письмам №№ 458 и 474.

– Н. М. Языков дал в альманах Пушкина следующие стихотворения: «Песня» (стр. 56), «Им» (стр. 79), «Бессонница» (стр. 103), «К. К. Яниш» (стр. 116), «И. В. Киреевскому (об П. В.)» (стр. 145–146), и «А. А. Дельвигу» (стр. 184). Об участии Н. М. Языкова в «Северных Цветах на 1832 год» см. в письмах О. М. Сомова к М. А. Максимову в «Русск. Арх.» 1908 г., кн. III, стр. 264–265, 267–268, и в письме кн. П. А. Вяземского к П. А. Плетневу в «Известиях Отд. Русск. яз. и слов. Акад. Наук» 1897 г., т. II, кн. 1, стр. 99; Пушкин благодарил Н. М. Языкова за доставление материала в альманах в письме к нему № 474.

– Киреевский – Иван Васильевич (о нем и о журнале «Европеец» см. выше, стр. 135 и ниже, стр. 435 и в примечаниях к письмам №№ 483 и 502). Пушкин узнал об издании журнала Киреевского, несомненно, от В. А. Жуковского, которому Киреевский подробно сообщал о своем литературном предприятии в письме от начала октября 1831 г. из Москвы (почтовый штемпель: 6 октября) (см. «Русск. Арх.» 1909 г., кн. I, стр. 591–592, и Полн. Собр. Соч. И. В. Киреевского, под ред. М. О. Гершензона, т. II, М. 1911, стр. 224–225).

– Моды – картинкам с новыми модами Пушкин придавал большое значение; он имел в виду модные иллюстрации, прилагавшиеся обыкновенно к журналам «Московский Телеграф», «Дамский журнал» и «Литературные Прибавления к Русскому Инвалиду», видя в этом, вероятно один из способов привлечь подписчиков. Ср., например, в письме его к Вяземскому от 3 сентября 1831 г. (№ 456) и в примечаниях к нему, выше, стр. 398–399. В «Европейце» картинки с модами не прилагались (см. мнение И. В. Киреевского об этом ниже, стр. 436).

– Косичкин – псевдоним Пушкина: «Феофилакт Косичкин». Вторая статья Пушкина – «Несколько слов о мизинце г. Булгарина и о прочем» подписанная этим псевдонимом (см. о ней выше, стр. 375–376), – была напечатана в «Телескопе» 1831 г., ч. IV, № 15, август, стр. 412–418 (ценз. разреш. 27 сентября); книжка «Телескопа» вышла между 27 сентября и 4 октября (см. Н. Синявский и М. Цявловский, «Пушкин в печати», М. 1914, стр. 106, № 795). Отзывы о статье Пушкина см. в письмах братьев Языковых в «Историч. Вестн.» 1883 г., № 12, стр. 532–533, и в «Вестн. Европы» 1897 г., № 12, стр. 603. Отношения Пушкина к «Телескопу», издававшемуся Н. И. Надеждиным, рассмотрены в книге Н. К. Козмина: «Н. И. Надеждин», С-Пб. 1912, стр. 367–409, и в его же примечаниях к т. IX Акад. изд. Сочинений Пушкина, Лгр. 1929.

– Двор у Вас – т. е. в Москве. Николай I приехал туда 11 октября, а императрица 15 октября (см. об этом в воспоминаниях гр. А. Д. Блудовой в «Русск. Арх.» 1857 г., кн. I, стр. 148, 150; 1902 г., кн. I, стр. 94 и 95–98, и 1903 г., кн. III, стр. 578, и выше, в письме Пушкина Нащокину от 22 октября, стр. 54).

– Ж. – Жуковский; 16 октября он был уже в Петербурге (см. выше, стр. 422).

– Россети – Александра Осиповна.

– Сведения о творчестве Жуковского в Царском Селе сообщены выше, стр. 251–252, 285–286, 338, 344, 377–378, 389, 399 и 409–411.

– Marmion – поэма Вальтер-Скоттас«Marmion, a tale of Flottenfield», изданная впервые в 1808 г. Жуковский перевел из нее отрывок под заглавием «Суд в подземелье», имеющий дату: «Верне. На берегу Женевского Озера. 1832 (октября 11)». Это – дата окончательного завершения произведения (ср. в статье Д. П. Якубовича в изд. «Пушкин и его соврем.», вып. XXXVIII – XXXIX, памяти Б. Л. Модзалевского, Лгр. 1930, стр. 125). Перевод Жуковского напечатан был в «Библиотеке для чтения» 1834 г.

– Гогель – Гоголь. Говоря: «Каков Гогель», Пушкин, очевидно, кратко передает Вяземскому свое впечатление о «Вечерах на хуторе близ Диканьки» (см. выше, стр. 407–408).

– «Повести мои» – Повести Белкина, печатавшиеся в это время в типографии Плюшара и вскоре затем вышедшие в свет (об этом см. ниже, стр. 432).

– Сев. Цв. – «Северные Цветы на 1832 год» (см. выше, стр. 342–344 и 404–405), где сообщается об участии в них Вяземского и о «Литературном предсказании» об этом издании.

– В Петербурге Пушкин нашел себе новую квартиру, адрес которой он и сообщил в письме к Вяземскому, описавшись в названии улицы (нужно Вознесенский проспект). Но, по свидетельству сестры поэта, квартирВ эта ему и жене его не понравилась, и он принужден был найти другую, и поселился на Галерной ул. в доме Брискорна в квартире ценою за 2500 рублей в год (см. «Пушкин и его соврем.», вып. XV, стр. 101; письмо О. С. Павлищевой мужу 23 октября. Ср. П. В. Анненков, «Материалы», изд. 1855 г., стр. 321; А. Яцевич, «Пушкинский Петербург», вып. 2, Лгр. 1931, стр. 13). О перемене квартиры Пушкин писал в письме Нащокину от 22 октября.

– Берников – Александр Сергеевич (род. 1788 – ум. 16 апреля 1844); назначен был 6 декабря 1831 г. обер-прокурором II отделения 3 департамента сената; в 1838 г. сенатор.

Сноски

¹⁰⁰ В это время, очевидно, Пушкин нанимал квартиру в доме Берникова на Вознесенском проспекте (см. ниже, стр. 424).