котел паровой 500 купить;цена имитрона имитатор ходьбы


Скачать текст произведения

Спасский. Последние дни А. С. Пушкина - (Рассказ очевидца)


 

И. Т. СПАССКИЙ

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ А. С. ПУШКИНА

(Рассказ очевидца)

 

Его  уж  нет.

Младой  певец

Нашел  безвременный  конец!

Дохнула  буря,  цвет  прекрасной

Увял  на  утренней  заре,

Потух  огонь на  алтаре!...

(«Евгений  Онегин»,
гл.  VI,  XXXI)

Друзья  мои,  вам  жаль поэта:

Во  цвете  радостных  надежд,

.........................

.........................

Увял!

  (Там  же,  XXXVI)

В 7 часов вечера 27 числа минувшего месяца приехал за мною человек Пушкина. Александр Сергеевич очень болен, приказано просить как можно поскорее. Я не медля отправился. В доме больного я нашел докторЊ Арендта и Сатлера. С изумлением я узнал об опасном положении Пушкина.

— Что, плохо? — сказал мне Пушкин, подавая руку. Я старался его успокоить. Он сделал рукою отрицательный знак, показывавший, что он ясно понимал опасность своего положения.

— Пожалуйста, не давайте больших надежд жене, не скрывайте от нее, в чем дело, она не притворщица; вы ее хорошо знаете; она должна все знать. Впрочем, делайте со мною, что вам угодно, я на все согласен и на все готов.

Врачи, уехав, оставили на мои руки больного. По желанию родных и друзей Пушкина я сказал ему об исполнении христианского долга. Он тот же час на то согласился.

— За кем прикажете послать? — спросил я.

— Возьмите первого, ближайшего священника, — отвечал Пушкин. Послали за отцом Петром, что в Конюшенной. Больной вспомнил о Грече.

— Если увидите Греча, — молвил он, — кланяйтесь ему и скажите, что я принимаю душевное участие в его потере 1.

В 8 часов вечера возвратился доктор Арендт. Его оставили с больным наедине. В присутствии доктора Арендта прибыл и священник. Он скоро отправил церковную требу: 2 больной исповедался и причастился святых тайн. Когда я к нему вошел, он спросил, что делает жена. Я отвечал, что она несколько спокойнее.

— Она, бедная, безвинно терпит и может еще потерпеть во мнении людском, — возразил он, — не уехал еще Арендт? Я сказал, что доктор Арендт еще здесь.

— Просите за Данзаса, за Данзаса, он мне брат.

Желание Пушкина было передано доктору Арендту и лично самим больным повторено. Доктор Арендт обещал возвратиться к 11-ти часам. Необыкновенное присутствие духа не оставляло больного. От времени до временЪ он тихо жаловался на боль в животе и забывался на короткое время. Доктор Арендт приехал в 11 часов. В лечении не последовало перемен. Уезжая, доктор Арендт просил меня тотчас прислать за ним, если я найду то нужным. Я спросил Пушкина, не угодно ли ему сделать какие-либо распоряжения.

— Все жене и детям, — отвечал он. — Позовите Данзаса.

Данзас вошел. Пушкин захотел остаться с ним один. Он объявил Данзасу свои долги. Около четвертого часу боль в животе начала усиливаться и к пяти часам сделалась значительною. Я послал за Арендтом, он не замедлил приехать. Боль в животе возросла до высочайшей степени. Это была настоящая пытка. Физиономия Пушкина изменилась: взор его сделался дик, казалось, глаза готовы были выскочить из своих орбит, чело покрылось холодным потом, руки похолодели, пульса как не бывало. Больной испытывал ужасную муку. Но и тут необыкновенная твердость его души раскрылась в полной мере. Готовый вскрикнуть, он только стонал, боясь, как он говорил, чтоб жена не услышала, чтоб ее не испугать.

— Зачем эти мучения, — сказал он, — без них я бы умер спокойно.

Наконец боль, по-видимому, стала утихать, но лицо еще выражало глубокое страдание, руки по-прежнему были холодны, пульс едва заметен.

— Жену, просите жену, — сказал Пушкин.

Она с воплем горести бросилась к страдальцу. Это зрелище у всех извлекло слезы. Несчастную надобно было отвлечь от одра умирающего.

Таков действительно был Пушкин в то время. Я спросил его, не хочет ли он видеть своих друзей.

— Зовите их, — отвечал он.

Жуковский, Вьельгорский, Вяземский, Тургенев и Данзас входили один за другим и братски с ним прощались.

— Что сказать от тебя царю? — спросил Жуковский.

— Скажи, жаль, что умираю, весь его бы был, — отвечал Пушкин.

Он спросил, здесь ли Плетнев и Карамзина. Потребовал детей и благословил каждого особенно. Я взял больного за руку и щупал его пульс. Когда я оставил его руку, то он сам приложил пальцы левой своей рукћ к пульсу правой, томно, но выразительно взглянул на меня и сказал:

— Смерть идет.

Он не ошибался, смерть летала над ним в это время. Приезда Арендта он ожидал с нетерпением.

— Жду слова от царя, чтобы умереть спокойно, — промолвил он.

Наконец доктор Арендт приехал. Его приезд, его слова оживили умирающего. В 11-м часу утра я оставил Пушкина на короткое время, простился с ним, не полагая найти его в живых по моем возвращении. Место мое занял другой врач.

По возвращении моем в 12 часов пополудни мне казалось, что больной стал спокойнее. Руки его были теплее и пульс явственнее. Он охотно брал лекарства, заботливо опрашивал о жене и детях. Я нашел у него доктора Даля. Пробыв у больного до четвертого часу, я снова его оставил на попечение доктора Даля и возвратился к нему около семи часов вечера. Я нашел, что у него теплота в теле увеличилась, пульс сделался гораздо явственнее и боль в животе ощутительнее. Больной охотно соглашался на все предлагаемые ему пособия. Он часто требовал холодной воды, которую ему давали по чайным ложечкам, что весьма его освежало. Так как эту ночь предложил остаться при больном доктор Даль, то я оставил Пушкина около полуночи.

Рано утром 29 числа я к нему возвратился. Пушкин истаевал. Руки были холодны, пульс едва заметен. Он беспрестанно требовал холодной воды и брал ее в малых количествах, иногда держал во рту небольшие куски льду и от времени до времени сам тер себе виски и лоб льдом. Доктор Арендт подтвердил мои и доктора Даля опасения. Около 12 часов больной спросил зеркало, посмотрел в пего и махнул рукою. Он неоднократно приглашал к себе жену. Вообще все входили к нему только по его желанию. Нередко на вопрос: не угодно ли вам видеть жену или кого-либо из друзей, — он отвечал:

— Я позову.

Незадолго до смерти ему захотелось морошки. Наскоро послали за этой ягодой. Он с большим нетерпением ее ожидал и несколько раз повторял:

— Морошки, морошки.

Наконец привезли морошку.

— Позовите жену, — сказал Пушкин, — пусть она меня кормит.

Он съел 2 — 3 ягодки, проглотил несколько ложечек соку морошки, сказал — довольно, и отослал жену. Лицо его выражало спокойствие. Это обмануло несчастную его жену; выходя, она сказала мне: «Вот увидите, что он будет жив, он не умрет».

Но судьба определила иначе. Минут за пять до смерти Пушкин просил поворотить его на правый бок. Даль, Данзас и я исполнили его волю: слегка поворотили его и подложили к спине подушку.

— Хорошо, — сказал он и потом несколько погодя промолвил: — Жизнь кончена.

— Да, конечно, — сказал доктор Даль, — мы тебя поворотили.

— Кончена жизнь, — возразил тихо Пушкин.

Не прошло нескольких мгновений, как Пушкин сказал:

— Теснит дыхание.

То были последние его слова. Оставаясь в том же положении на правом боку, он тихо стал кончаться, и — вдруг его не стало.

Недвижим он лежал, и странен

Был томный мир его чела.

2 февраля 1837 г.

Примечания

  • Иван Тимофеевич Спасский (1795—1861) — доктор медицины, профессор Медико-хирургической академии по кафедре зоологии и минералогии, младший акушер Выборгской части. Был постоянным домашним врачом ПушкиныхЦ его врачебные советы поэт часто передает в письмах к жене, однако Данзас утверждает, что как к врачу Пушкин «имел к нему мало доверия». Пушкин поддерживал со Спасским дружеские отношения («Послезавтра обедаю у Спасского», —писал он жене в начале мая 1834 г. — XV, 143). После ранения Пушкина Спасский почти все время был у его постели и уже 2 февраля 1837 года составил записку о его болезни и смерти (см. запись в дневнике АЯ И. Тургенева от 2 февраля), которая сразу же широко распространилась в списках. По свидетельству М. Н. Лонгинова («Современная летопись», 1863, № 18, май, с. 13), записка Спасского была использована Жуковским для его письма к С. Л. Пушкину о смерти поэта. В записке Спасского впервые приведена фраза Пушкина в адрес царя: «Скажи, жаль, что умираю, весь его был бы». Щеголев выдвинул предположение, что эта фраза приписана Пушкину Жуковским (Щеголев, с. 169—172). Это позволило некоторым исследователям увидеть в записке Спасского «редакторскую руку Жуковского» (Гессен, с. 633). В целом записка Спасского дает достоверную и хронологически точную запись предсмертного состояния Пушкина — и в этом ее безусловная ценность.

  • 1 Сын Н. И. Греча Николай умер 25 января 1837 г.

  • 2 В хронологически точных конспективных заметках ЖуковскогоЯ«исповедь и причащение» отнесены ко времени после приезда Арендта с запиской от Николая I (когда Спасский уехал домой). Такая последовательность (записка — причащение) объясняет слова Николая I Жуковскому: «Пушкина мы насилу заставили умереть, как христианина» (наст. изд. с. 616). Хотя Николай I и приписывал «христианскую» смерть Пушкина своему давлению, в действительности Спасский, конечно, передает правду, когда пишет, что Пушкин ответил согласием на «совет родных и друзей» причаститься. Записка Николая, очевидно, только ускорила совершение обряда. Так можно понять и рассказ об этом эпизоде в письме Жуковского к С. Л. Пушкину (см. с. 429 наст. изд.).