Крестьянка из Болдина


В свою бытность в Болдине в 1830, 1833 и 1834 годах А. С. Пушкин немало занимался хозяйственными делами и нуждами, часто беседовал с крестьянами. Но пока мы знаем о реальных судьбах простых болдинцев пушкинскогэ времени чрезвычайно мало. Найденный нами в Государственном архиве Горьковской области, в делах Нижегородского губернского правления, документ отражает судьбу одной из болдинских крестьянок, поселившейся здесь в 1816 году. Прошение Авдотьи Петровны Новиковой раскрывает не только трагедию ее жизни, но и саму суть крепостного права в России на рубеже XVIII-XIX веков, позволяет нам, людям совсем иной эпохи, увидеть крепостничество во всей неприкрытой правде.

Мы не знаем, встречался ли Пушкин с Новиковой, но ее судьба была известна сельчанам и вполне могла привлечь внимание поэта. Тем более, сто происходила она из села Диканьки, воспетого Гоголем как раз ¦ пору дружбы его с Пушкиным: "Вечера накануне Ивана Купалы..." начали печататься в "Отечественных записках" в 1830 году.

Вряд ли можно пересказать объемное прошение Авдотьи Новиковой, поэтому предоставим слово ей самой и воспроизведем языком его же времени. Бесхитростное повествование, суровое и даже трагическое, вряд лџ оставит кого-то равнодушным. И пусть не смущают читателя длинноты в тексте: что-либо выпустить из этого авторского рассказа, значит приуменьшить выразительность и значимость документа. "Сухость" же его изложения вполне компенсируется интересом, который он может вызвать к себе как источник по истории Болдина.

Прошение крестьянки Авдотьи Новиковой в Нижегородское губернское правление от 17 марта 1816 года:

"Я, именованная , урожденная Полтавской губернии в селе Диканьке от отца малороссиянина Петра, будучи в малолетстве, стоявшим же тогда во оном селе войска Донскаго (но какова полку, того по малолетству своему припомнить не могу) полковником Андреем Семеновым сыном Лагвеновым с прочими двумя моими сотоварищами увезена и отослана к отцу его, жительство имевшему Рязанской губернии Зарайской округи в село Галионкино. Живши же во двлре ево до 13 лет, а наконец отдана в замужество за крестьянина ево (в село Яблонево, состоящее в Скопинском уезде) Максима Логинова и, бывши в замужестве за ним семь лет, прижила с ним сына Андрея и дочь Дарью.

Когда же помянутый муж мой волею божиею помре, я оставшись после него вдовою, то сказанной г-н Лагвенов продал меня и с детьми моими коломенскому купцу Потапу Шапошникову, от коего подарена была брату его родному Моисею Шапошникову, у коего и жила 10 лет, которой за услуги мои и с детьми перед кончиною своею приказывал выпустить меня на волю. Но, когда же он волею божиею скончался, то подаривший перед сим брат ево родной Потап Шапошников от жены ево, вдовы, нас отнял по-прежнему к себе и продал в Москву купцу Василию Карпову, которй, узнав что я в крепость не подхожу как малороссиянка, продал комиссариатскому секретарю Алексею Осипову, сыну Титову. Он же, Титов детей моих оставил у себя, а меня продал секретарю же Ивану Рябцову , а как сей, также узнал что я по всем правам в крепость ему не принадлежу, продал подполковнику Андреяну Ивановичу Жданову, к которому проданы были от г-на Титова и дети мои. Сей же подполковник меня продал г-ну Сенявскому, а детей моих - сенатскому секретарю Павлу Пучкову, которой также распродал детей моих: сына в 1812-м году Казанской губернии крестьянам князя Гагарина для отдачи в ратники , а дочь в 1810-м году в Астрахани армянину Ивану Евдокимову. И г-н Сенявский выдал меня усильным образом в замужество за подаренного ему господином Пушкиным (Василием Львовичем - Н. Ф. ) крестьянина Егора Акимова сына Новикова, с которым и продал меня он, г-н Сенявской, вологодскому купцу Ивану Рынину, но, когда сей купец не получил на нас крепостей, то и перепродал нас г-ну майору Чистякову, которой, узнав, что мы в крепость не подлежим, то возвратил нас обратно к помянутому купцу Рынину. А как сей купец бежал , то мать ево от нас отказалась и переслала нас г-же Сенявской, которая также отказалась, отзываясь тем, что она нас продала; почему муж мой именованный, явясь в часть, об себе объявил, чот г-жа Сенявская не принимает, то оная часть определила житьнам до прибытия прежняго г-на нашего Пушкина; когда же реченный г-н прибыл, то и явились к нему, которой также от нас отказался, почему Московскою управою благочиния препровождены были оба мы в Надворный суд, из коего для проживания даваны были нам билеты, с которыми и имели свободное проживание лет семь, и, наконец, снабдил нас неизвестно почему оной суд сверх воли моей и мужа моего для проходу в вотчину Лукояновской округи в село Болдино, его ж господина Пушкина, отказавшегося прежде от присвоения нас билетом сего генваря 10-го числа, с которого точную копию на благорассмотрение при сем прилагаю, почему и явились с данным нам билетом в именованную вотчину. Но вотчинный начальник г-на Пушкина (Василия Львовича - Н. Ф. ) , Андрей Тимофеев сын Вальянов, представя нас в Лукояновский нижний суд марта 9-го числа, сказал во оном: ято мы нимало не принадлежим г-ну Пушкину... чего для и в поданных текущих ревизких сказках за вотчиною его не показаны, почему оным земским судом нам и сказано, чтоб мы явились к лицу Вашего превосходительства.

Того ради, Ваше превосходительство, всенижайше прошу кому следует приказать учинить о всем вышеописанном изследование, а до решения о незаконном рабстве нашем дела благоволено б было снабдить нас для свободногЇ в Нижнем проживания надлежащим видом и по учинении изследования доставить нам и спроданными детьми законную свободу, на что и ожидаю от Вашего превосходительства милостивейшего во всем благорассмотрения.

Марта 17-го дня 1816-го года сие прошение писал со слов просительницы коллежский регистратор Алексей Петров сын Вишневский. К прошению вместо вышеописанной просительницы Авдотьи Петровой, за неумением ея писать, по ее просьбе, секретарь Леонтий Макаров руку приложил."

В условиях тогдашней России прошение с подобной аргументацией не могло быть достаточным для предоставления человеку свободы. Поэтому супружеской чете Новиковых было приказано вернуться в Болдино, а для прохождения по Нижегородской губернии дан билет: "По указани его императорского величества Московскаго надворного суда из 2-го департамента дан сей господина коллежскаго ассесора Василья Львова сына Пушкина крестьянину Егору Акимову Новикову с женой ево Авдотьей Петровою для проходу и явки в вотчину ево, господина Пушкина, состоящую Нижегородской губернии Лукояновского уезда в село Болдино, с тем, чтоб их со оным, кроме путевых до назначенного места отдохновения и ночлегов, никто у себя в жительстве не имел под опасением поступление за противное тому, яко за держание беглых, по всей строгости законов...

Прметами ж они: Егор Акимов росту средняго, лицем бел, глаза серые, волосы светлорусые, от роду ему сорок пятой год; жена ево Авдотья, росту средняго, лицем бела, глаза серые,волосы русые, от роду ей сорок осьмой год".

В XIX веке фамилии у крестьян стали более или менее устойчивыми, передавались от отца к сыну. Поэтому кто-то из болдинцев сегодня может узнать свою родословную, увидеть свои "исторические корни" в той же Авдотье Новиковой. Наверняка, семейные предания еще живы.