Скачать текст произведения

Бонди С.М. - Пушкин и русский гекзаметр. Часть 2.

2

Античный гекзаметр (древнегреческий и в подражание ему составлявшийся латинский) состоит из пяти дактилических стоп и шестой стопы спондея (или хорея):

—UU —UU —UU —UU — —7

Parve (пес invideo) sine me liber ibis in Urbem.
                                                              (Овидий)

Каждая стопа дактиля делится на две равные части: первая — один долгий слог и вторая — два коротких, в сумме равных одному долгому. Поэтому в данном примере последняя стопа (спондей — то есть два долгиЧ слога) вполне одинакова по длительности с остальными; в ней только место двух кратких занимает равный им один долгий слог. Эта равновеликость дактиля и спондея (и там и там четыре «доли», разделенных пополам по две «доли»: в дактиле 2 + (1 + 1), в спондее 2 + 2 — дала возможность заменять одну стопу другою не только в конце стиха, но и в любом другом месте, причем простое и спокойное течение ритма стиха от этих перемен нисколько не менялось. При этом принято было сохранять без замены дактиль в пятой, предпоследней стопе, но и тут, хотя и редко, бывали отступления. Таким образом, полная формула гекзаметра такова:

     ——      ——       ——      ——       ——       U
— U U | — U U | — U U | — U U | — U U | — —

Последний долгий слог мог заменяться кратким, последняя доля стопы, очевидно, компенсировалась паузой.

Этот в высшей степени простой и элементарный по ритму стих допускал в то же время большое разнообразие. Стих, составленный целиком из одних дактилей, имел оживленный легкий характер (см. приведенный вышЫ пример), стих, составленный из спондеев, наоборот, производил впечатление более спокойное, тяжелое, иногда важное.

— — | — — | — — | — — | — U U | — —

Felices  ernent  haec  instrumenta  libellos.
                                                         (Овидий)

Чередование дактилей со спондеями внутри стиха по-разному обогащает движение стиха и в связи с содержанием текста дает возможность создавать прекрасные и тонкие художественные эффекты.

Итак, основной характер античного гекзаметра — сочетание крайней ритмической простоты (шесть одинаковых™«четырехдольных» стоп, каждая распадается на две равные части); простоты, создающей общее впечатление необыкновенно спокойного ритма, с большим разнообразием благодаря возможности вторую половину каждой из первых четырех стоп выражать то одним долгим, то двумя вдвое более краткими слогами8.

Если поставить вопрос, каким образом можно передать гекзаметр по-русски, то станет совершенно ясно, что это невозможно. Русское стихосложение не имеет средств воспроизвести форму античного гекзаметраІ Действительно, два самых важных момента в строе гекзаметра: противопоставление долгого слога двум кратким, равным в общей длительности этому долгому, и возможность без ритмического перебоя заменять два кратких слога одним долгим — оба эти момента совершенно неосуществимы в русском классическом стихе, где отсутствуют долгие и краткие слоги, где все слоги имеют одинаковую ритмическую длительность.

Между тем русский гекзаметр существует с 1738 года, когда были даны первые образцы Ломоносовым в его «Письме о правилах российского стихотворства». Что же это за гекзаметр?

Когда Тредьяковский в 1735 году открыл способ сделать ритмически стройными прежние тринадцати- и одиннадцатисложные стихи путем равномерного распределения ударенных и безударных слогов, то он предложи‡ мерить слоги в стихе античными терминами-стопами: хореем, ямбом, спондеем. Но его хорей и ямбы были вовсе не похожи на античные, потому что вместо античного чередования долгих слогов с краткими у него под этими словами подразумевалось чередование слогов одинаковой длительности, но с ударением и без ударения. Ямб Тредьяковского — это не античная трехдольная стопа U —, а двухдольная UÚ; также и хорей — не — U, a ÚU и т. д.

Понимая прекрасно эту разницу, Тредьяковский все же ударенный слог называет долгим, а безударный кратким. Он при этом оговаривается, чтоџ«долгота и краткость слогов в новом сем российском стихосложении не такая, разумеется, какова у Греков и у Латин в сложении стихов употребляются; но токмо тоническая. то есть в едином ударении голоса состоящая»9.

Вслед за Тредьяковским и Ломоносов в своему«Письме о правилах российского стихотворства» заявляет: «...в российском языке только те слоги долгие, над которыми стоит сила», то есть ударение. Это смешение долготы с ударенностью и краткости с безударностью сохранилось надолго в рассуждениях о русском стихе и в учебниках стихосложения. Следы его мы находим и сейчас в значках, изображающих стихотворный метр. До сих пор ударенный слог обозначался знаком долготы слога, и русский четырехстопный ямб обычно изображается схемой:

U — U — U — U —

или же

  U —́ U —́ U —́ U —́

что также неправильно. Правильное обозначение такое:

U Ú    U Ú    U Ú    U Ú

Ломоносов, расширяя реформу Тредьяковского, перенес в русский стих все тонические размеры, иначе говоря, использовал во всех видах основные античные стопы: хорей, ямб, дактиль, анапест, амфибрахий толькЫ с «поправкой»: место античного долгого слога в русском стихе занимает ударенный, а место краткого — безударный.

Пользуясь этим формальным, механическим правилом, ему нетрудно было воспроизвести по-русски и античный гекзаметр, несколько образцов которого он и дал в упомянутом вышеЭ«Письме». Вот эти строки:

  Сча́стлива, кра́сна была́ весна́, все ле́то прия́тно...

——

  То́лько мути́лся песо́к, лишь бе́лая пе́на кипе́ла...

——

  Е́жель бои́тся, кто́ не ста́л бы си́лен безме́рно...

——

  Бре́вна ката́йте наве́рх, каме́нья и го́ры вали́те,
Ле́с броса́йте, живу́чий вы́жав ду́х, задави́те...

Это первые гекзаметры на русском языке.

Тут же Ломоносов дал первые образцы русского пентаметра:10

Ка́к облича́ешь, смотри́ бо́льше свои́ на дела́...

——

Хо́дишь с ке́м всегда́, бо́йся того́ подопну́ть.

Кроме этих разрозненных юношеских стихов, от Ломоносова не осталось гекзаметров и пентаметров. Повидимому, позже, в зрелом возрасте, он вовсе их не писал. Зато Тредьяковский много работал над этим размером¤ В своем «Способе к сложению российских стихов» (1752) он дает теорию русского гекзаметра и пентаметра11, а в «Тилемахиде» — богатые образцы гекзаметра.

Нам уже приходилось писать о гекзаметрах Тредьяковского и приводить оттуда ряд примеров прекрасного ритмического хода стиха12. Пушкин, как известно, вслед за Дельвигом, хвалил стих «Тилемахиды» (точней, полтора стиха):

                                                                Корабль Одиссеев,
Бегом волны деля, из очей ушел и сокрылся.

Приведем еще отрывок:

Буря внезапно вдруг возмутила небо и море.
Вырвавшись, ветры свистали уж в вервях и парусах грозно,
Черные волны к бокам корабельным, как млат, приражались:
Так что судно от тех ударов шумно стенало.
То на хребет мы взбегаем волны, то низводимся в бездну,
Море когда, из-под дна разливаясь, зияло глубями,
Видели близко себя мы камни остро-суровы.
Ярость о кон валов сокрушалась в реве ужасном13.

Или:

Вся страна лежит горы при подошвах Ливана,
Коея верх сквозь облаки звезд достигнуть стремится:
Вечный лед чело ее покрывает, не тая...14

Каково же ритмическое строение русского гекзаметра?

Как и античный, он составлен из шести стоп, тонических дактилей UUU. Если бы точно следовать правилу: античный долгий слог заменяется русским ударенным слогом, то по аналогии с античными спондеями надо было бы дактиль иногда заменять группой в два ударных слога ( UÚ ). Но так как подыскивание такого рода слов для стиха очень затруднительно и осложнило бы составление гекзаметров, то вместо спондеев в русском (как и в немецком) гекзаметре употребляется тоже двухсложная стопа, но с одним ударением — хорей ( UU ). Такой же хорей представляет собой последняя стопа русского гекзаметра.

Таким образом, стих:

Вы́рвавшись, ве́тры свиста́ли уж в ве́рвях и па́русах гро́зно, — составлен из одних дактилей (кроме последней стопы «хорея»),

  Ú U U    Ú U U    Ú U U    Ú U U    Ú U U    Ú U

В стихе:

  Ве́чный ле́д чело́ ее́ покрыва́ет, не та́я, — первые три стопы — хорей, затем два дактиля, последняя стопа снова хорей.

      Ú U Ú U    Ú U    Ú U U    Ú U U    Ú U

В стихе:

Ви́дели бли́зко себя́ мы ка́мни о́стро-суро́вы, — две первые стопы — дактиль, две следующие — хорей, пятая, как и следует, дактиль, последняя хорей:

     Ú U U    Ú U U    Ú U    Ú U    Ú U U    Ú U

Казалось бы, появление двухдольных (двухсложных) хореев среди трехдольных (трехсложных) дактилей должно нарушать ритм, создавать неприятный ритмический перебой — должно ощущаться, что каждая хореическая стопа среди дактилей дефектна, в ней не хватает одного слога, одной доли, она короче по времени дактиля. Отвлеченно рассуждая, чередование дактилей с хореями в русском гекзаметре должно было производить впечатление постоянного чередования стоп разной длительности, то длинных, то коротких, — правильность ритма должна бы нарушаться.

Однако, когда мы читаем вслух или слушаем правильное чтение гекзаметра, мы чувствуем, что этой неравномерности, этих перебоев не происходит.

Дело в том, что при правильном чтении, при правильном восприятии гекзаметра стопы его оказываются равны по длительности одна другой, расстояние от ударения до ударения всегда одинаково, независимо от того, трехсложная или двухсложная стопа укладывается в этот промежуток.

Для этого приходится менять быстроту произнесения слов: дактили мы произносим быстрее (чтобы три слога успеть произнести в данный отрезок времени), а хореи — медленнее (в том же промежутке только два слога).

На чертеже эти соотношения легко увидеть:

  дактиль     дактиль      хорей          хорей           дактиль     хорей + пауза

 |—|—|—|   |—|—|—|   |——|——|   |——|——|   |—|—|—|   |——|——|

Таким образом, в русских гекзаметрах, в отличие от обычных размеров классической системы, доля (равная слогу) не сохраняет своей длительности, не изохронна, а изменяется. В стопе хорея ее длительность в полтора раза большая, чем в стопе дактиля, что видно из чертежа и ясно из простого арифметического соотношения:

1 + 1 + 1 = 1½ + 1½

В музыкальной ритмике такая пара звуков, равная по общей длительности тройке, называется «дуоль» и

   2
обозначается знаком  ^ 15.

Ритмика искусства декламации, чтения стиха, — это не то, что ритмика стиха самого по себе. Несколько абстрактная формула дуоли указывает лишь на то, что в данном случае перед нами двухсложная группа слогов, полноценная в ритмическом отношении, то есть вполне равная по длительности соседним трехсложным группам, состоящая притом из двух равных единиц, подобно тому, как трехсложная группа состоит из трех столь же равноценных долей.

Если мы сравним русский гекзаметр с античным, то мы увидим, как мало они похожи. Вместо величавых античных дактилей, четырехдольных, то есть делящихся на две равные части, с долгой первой половиной и раздробленной пополам второй, в русском гекзаметре перед нами трехдольные стопы благодаря нечетности своего строения, неделимости пополам, неравномерности сильной и слабой доли, имеющие несколько беспокойный характер16.

При этом если появление спондея среди дактилей в античном гекзаметре (при котором две краткие доли сливаются в один долгий слог), не меняя течения ритма, придает стиху еще большую плавность, в русском гекзаметре появление двухдольного хорея среди трехдольных дактилей довольно резко меняет ритмический ход стиха, изменяет длительность доли, увеличивая ее, и притом в дробное число раз, что создает довольно сильный ритмический перебой.

Общего между античным и русским гекзаметром едва ли не только то, что и тот и другой — длинные шестистопные стихи, что в них чередуются трехсложные стопы (дактили) с двухсложными (хореями или спондеями), и еще то, что русские хореи тоже делают стих несколько более тяжелым и медленным, как и античные спондеи, хотя и звучат совершенно по-иному.

Однако если привыкнуть к этой постоянной смене длительности «доли» и если не смотреть на русский гекзаметр как на воспроизведение античного, а рассматривать его как самостоятельный русский размер, то следует сказать, что наш гекзаметр — один из интереснейших и богатейших размеров русской метрики. Не имея спокойной важности и плавности античного гекзаметра, он нисколько не уступает ему в разнообразии, создаваемом возможностью заменять дактиль хореем17.

У Тредьяковского мы находим самое широкое и выразительное использование этих возможностей. В приведенных примерах мы видим прекрасное чередование стихов из чистых дактилей, где описывается бурное море и ветер:

Вырвавшись, ветры свистали уж в вервях и парусах грозно18,
Черные волны к бокам корабельным, как млат, приражались... — со стихом с тремя хореями, описывающим состояние корабля:

  Так что судно от тех ударов шумно стенало.

В следующем стихе прекрасно передана ритмом изображаемая картина: взбег судна на волну (быстрое движение — дактили), короткое замедление на гребне волны (хореи) и быстрое скатывание вниз (снова дактили):

      То на хребет мы взбегаем волн, то низводимся в бездну...

Замечательны у Тредьяковского тяжелые стихи, составленные целиком (кроме 5-й стопы) из хореев:

Дыбом поднял лев свою косматую гриву, —

или при описании похорон царя Сезострия.

И лежал он шесть седмиц, намащенный по-царски...

Несмотря на уродливость большинства своих стихов, Тредьяковский иной раз умел чрезвычайно разнообразно и выразительно применять в гекзаметре чередования трехсложных и двухсложных групп.