Скачать текст произведения

Измайлов Н.В. - Пушкин в работе над "Полтавой". Часть 6.

6

Теперь, после этого длинного, но необходимого отступления, мы можем вернуться к прерванной истории работы Пушкина над своей поэмой.

Набросав на листе 39 об. тетради краткий рабочий план продолжения™«Полтавы», приведенный выше (см. V, 198), поэт со следующей страницы (л. 40; V, 201) стал быстро и увлеченно осуществлять его, один за другим вычеркивая каждый написанный пункт.

Общий план поэмы был, очевидно, ясно и твердо построен к этому времени в его творческом сознании. Также ясно и твердо он и выполняется, лишь немного короче, чем известный в печати окончательный текстЄ в который вводятся некоторые отсутствующие в черновике отрывки и эпизоды, а с другой стороны — с некоторыми эпизодами, потом вычеркнутыми; последних, впрочем, немного. Начинается выполнение плана с «портрета Мазепы» — с разоблачения его глубоко скрытого от всех существа:

Кто снидет<?>  в  глубину  морскую
Покрыт<ую>  недвижным  льдом —
Кто испытательным умом
Проникнет бездну роковую
Души  Мазепы?

(V, 201; ср. «Полтаву», п. I, ст. 203—207).

Анализ скрытых чувств и замыслов «души коварной» Мазепы и мстительных мыслей Кочубея (л. 401—2)164 прерывается (на л. 411) написанной, по-видимому, раньше (карандашом) завершающей тирадой, раскрывающей самую сущность скрытной натуры гетмана:

Немногим между тем известно
Что гнев его неукротим
Что мстить и честно и бесчестно
Готов он недругам своим.
<.  .  .  .  .  .  .  .>
Что он не ведает святыни
Что он не помнит благостыни
Что он не любит ничего
Что презирает он свободу
Что кровь он может лить как воду
Что нет отчизны для него.165

Сопоставляя изображения Мазепы в««Полтаве» Пушкина и в «Войнаровском» Рылеева, один из исследователей творчества последнего, В. И. Маслов, писал о пушкинском гетмане: «При изображении его поэт сильно сгустил краски и перешел границы естественности: он наделил Мазепу такими чертами, к каким не прибегал и Ливий при изображении ненавистного ему Ганнибала».166 Не касаясь мнения автора о том, что Пушкин «перешел границы естественности» — в чем можно видеть невольный отголосок «критики» Булгарина и Надеждина, — обратим внимание на сопоставление Пушкина с Титом Ливием: В. И. Маслов не разъясняет, что́ он имеет в виду, но это, несомненно, выраженная в чеканных формулах и широко известная характеристика карфагенского полководца в XXI книге «Titi Livii ab Urbe condita Libri»: «... tantas viri virtutes ingentia vitia aequabant, inhumana crudelitas, perfidia plus quam Punica, nihil veri, nihil sancti, nullus deum metus, nullum jusjurandum, nulla religio».167 Содержание двух изображений — у Тита Ливия и у Пушкина, — конечно, не во всем совпадает. Но стилистическое построение обоих настолько одинаково, что позволительно их сопоставить. Пушкин, еще в Лицее изучавший Ливия, должен был знать этот общеизвестный пассаж и, вероятно, помнил его, когда создавал обобщенный «портрет» «врага России», украинского гетмана.

После рассмотренного сейчас изображения морального облика Мазепы развивается на листах 402, 41—44 тема мести Кочубея, причем эта тема влечет за собою своего рода вставной эпизод — рассказ о молодом казаке, влюбленном в Марию. Его-то Кочубей избирает исполнителем своей мести — гонцом, который должен доставить «Предубежденному Петру» его «Донос на гетмана злодея». На этих страницах мы видим ряд рисунков: на л. 422 — профильный портрет пожилого казака с умными и хитрыми глазами — быть может, Кочубея;168 на л. 431 — пирамидальный тополь, деревья, склоняющиеся под порывами ветра, под ними человек в широкополой шляпе, в развевающемся плаще, который старается защититься от бури, повернувшись к ней спиной, — один из немногих у Пушкина и замечательный по реалистичности пейзажных рисунков;169 на л. 432 — портрет в рост А. Ф. Закревской и изображение трех повешенных, — рисунки, о которых шла речь у нас выше; на л. 442 — абрис лягающейся лошади, привычный для Пушкина (ср. л. 15 той же тетради, при черновом автографе стихотворения «Кобылица молодая (Из Анакреона)»).

Две страницы содержат среди черновых текстов два новых кратких плана к «Полтаве». Первый, на л. 431 (V, 211), начинаясь с Марии и молодого казака, названного Чуйкевичем, дает очень сжато все дальнейшее содержание поэмы, весь ее ход в главных чертах, твердо выработанный в сознании автора. Текст его таков:

Мария,  [Мазе<па>]  Чуйкевичь
Донос  [казнь] — ночь перед  казнью170
Мать и  Мария — казнь — сумасшед<шая>
Измена — Полтава171

(V,  211)

Таким образом, в этих сжатых словах определяются обе основные линии поэмы: любовная, связанная с Марией, и историческая, завершающаяся Полтавой, т. е. Полтавской победой Петра над Карлом и Мазепой.

Второй план, на л. 451, более частного характера, обнимает содержание значительной части Первой песни поэмы, начиная с Чуйкевича, отправляющегося гонцом к Петру I с доносом Кочубея. План таков:

Чуйкевичь едет
Между  тем  Мазепа — сношения  с  Езуитом
[болезни] — Известие о доносе

(V, 214)

План этот соответствует стихам 345—368, 369—404, 405—418 и далее окончательного текста Первой песни поэмы. Зачеркнутое словоЄ«болезни» относится уже к началу Третьей песни (стихи 7—21), и потому зачеркнуто.

Непосредственно за планом, на той же странице, набрасываются строфы о казаке-гонце. Они составляют своего рода вставную балладу — на ее балладный характер указывает куплетная форма, четверостишиями с парной, по двустишиям, рифмовкой (aaBB — ccDD и т. д.).

Но эта метрическая форма не сразу была найдена поэтом: строфы о гонце172 прошли через ряд метрических колебаний, что наблюдается, впрочем, не раз в творчестве Пушкина.173 Первая мысль воплощается в двух зачинах хореическими стихами — незаконченными и тут же оставленными:

Конь  его

В другом месте листа:

Скачет

Затем намечается иной, ямбический размер той же баллады, соответствующий размеру всей поэмы (но с парной рифмовкой), зачин ее близок к окончательному тексту:

В  широком  поле  [при  луне]
Кто  скачет  на  гнедом  коне...

Отказавшись, однако, от четырехстопного ямба и зачеркнув эти два стиха, поэт вернулся к первоначально намеченной метрической форме, резко выделяющей балладные строфы из окружающего ямбического текста и вместе с тем придающей им песенный характер, — к четырехстопному хорею, т. е. принятому тогда в поэзии условному народно-песенному стиху, сказочному и балладному, только с оригинальной рифмовкой — не перекрестной (как в «Утопленнике», написанном около того же времени — осенью 1828 года), но парной (как в позднейших сказках — О царе Салтане, О мертвой царевне, О золотом петушке), ранее не употреблявшейся Пушкиным:174




При  звездах и при  луне
Мчится175  витязь на  коне
Во степи  необозримой
Конь бежит неутомимо —

*

Он  на  запад  <?>176  правит путь
И  не хочет отдохнуть
Ни  в деревне, ни  в дубраве
Ни при быстрой переправе177

*

Дорог добрый  конь ему178
Деньги  нужны

*

Сабля  верная блестит
Кошелек его звенит



Конь бежит н<еутомимо>
По степи нео<бозримой! >179

*

Деньги  надобны ему
Сабля  верный друг ему
Конь <нрзб.> дорог  тоже180
Но шапка для  него дороже181

Дойдя, по-видимому, до последнего, крупно и твердо написанного стиха (и лишь переделав его наћ«Но шапка старая <? м. б.: синяя> дороже»), Пушкин отказался от принятого хореического размера, не желая, быть может, слишком резко нарушить общий строй поэмы и выключать строфы о гонце из повествования. Но песенный характер строф он сохранил и в четырехстопных ямбах, путем смежности рифм, параллелизмов и повторений, производящих впечатление рефренов. Возвращение к ямбу достигалось легчайшими изменениями уже написанных строф, при сохранении их общей структуры, следующим образом, близким к окончательному тексту:182

Чей этот конь не<утомимый>
В степи бежит  не<обозримой>
[Кто]  при звездах и при л<уне>
В молчанье едет на  коне —

*

Ни  в  бедной  <?>  <хате>,
                      ни в <дубраве>
Ни при                     переправе
Казак не мо<жет><? > отдохнуть
Казак на <нрзб.>183  держит  путь

*

Что  скло  булат  его  блестит,
Кошель за  пазухой  звенит
[Широко скачет]  конь ретивый —
Бежит,  потряхивая  гривой —

*

Червонцы  нужны для гонца —
[А сабля]  тешит молодца —
[Ему]  конь <нрзб.>дорог  тоже
Но шапка  для  него дороже —

*

[За  шапку он отдать готов]
[Коня  товарища  трудов]

*

[Затем  что  хитрою рукой]
[Донос]  [в ней  зашит]

*

[С  плеч  голову скорее]

*

Скорей чем  шапку с головы
Отдаст он голову —

*

Но выдаст  шапку толь<ко> с бою
И то лишь вместе <с головою >

*

[Зашита  грамота  к  царю]

*

[Затем  что  хитрою  рукой]
[Зашит]

*

За  тем он его <?>  хранит
Что лист  заветный  в ней  зашит —
[Письмо к  Петру от Кочу<бея>]
[Донос на  Гетмана]  злодея — 184

*

Не  выдаст  шапки  дорогой185
Как  только  [с буйной]  головой

Затем что в шапке186
Зашит донос [от Кочу<бея>]187

*

Отдать Казак за шапку рад188
Коня, червонцы и булат
Он  шапку в схватке бое<вой>189
Отдаст лишь только с головой190

На этом заканчивается черновая работа Пушкина над строфами о казаке-гонце, везущем

Донос  на  гетмана  злодея
Царю  Петру  от  Кочубея.

Далее, до окончательного (печатного) текста эти строфы подвергаются лишь очень незначительной правке — вероятно, в первом перебеленном автографе, не дошедшем до нас.191 Поэтическая картина казака, без отдыха скачущегоЄ«в степи необозримой», которую можно назвать балладой по ее строфике и по эпическому складу, сохраняет характер вставки в повествовательный текст поэмы, не нарушая, однако, ее общего метрического строения и лишь выделяясь на его фоне своим особым (парным) расположением рифм и песенными повторами.

Непосредственно после этого Пушкин возвращается к гетману, к его состоянию в то время, когда он еще ничего не знает о доносе и продолжает осуществление своих замыслов:

Грозы  не  чуя,  между  тем
Коварный  гетман  [продо<лжает>]

(V§  219—222) и далее, к тому критическому моменту, когда он узнает о доносе Кочубея, отосланном ему русскими вельможами, не подозревающими о его преступных замыслах, до его рокового решения — требования казни отца своей возлюбленной, вызывающего размышления гетмана о Кочубее и его выбора между отцом и дочерью.

Отсюда — естественный переход к Марии с ее всепоглощающей страстью к старому гетману: она ничего не знает ни о доносе, ни о суде и приговоре над ее отцом. В окончательном (печатном) тексте этот пассаж‹ завершающий Первую песнь поэмы, занимает 61 стих (448—509), и выражен, после размышлений гетмана, в форме патетического обращения поэта к дочери Кочубея:

Мария, бедная  Мария,
Краса черкасских дочерей!

В черновой рукописи (V, 228—231) весь этот пассаж значительно короче. В нем нет еще двух очень важных отрывков — размышлений гетмана о судьбе Кочубея и о Марии, начинающихся лирическим обращением авторћ после стиха «Их казни требует злодей» —

Чьей  казни?.. старец  непреклонный!
Чья  дочь в объятиях  его?
                                      и т. д.

(п. I,  ст. 448—461)

Нет и отрывка о самой Марии, идущего после стихов 488—489 печатного текста:

Что стыд  Марии?  что молва?
Что для  нее мирские пени...

Кончая стихами, предваряющими ночную беседу с ней гетмана, составляющую начало Второй песни, т. е. стихами 490—497:

... Иль тайны смелых,  грозных  дум
Ей,  деве  робкой,  открывает?

Оба эти отрывка написаны позднее, при дальнейшей обработке чернового текста Первой песни. Второй из них сохранился на дошедшем до нас обрывке перебеленного автографа, датированногоN«3 октября 1828».192 Первый, возможно, был на утраченной части того же автографа.

Одновременно с этими вставками в процессе работы исключено четверостишие, входившее в отрывок о любви Марии к гетману. Вслед за стихами о Мазепе, который «Своими хитрыми речами [В тебе] сомненья усыпил»193 мы читаем в черновике:

Так юный плющ виясь глядится
В решетку [сумрачной] тюрьмы
Где преступление томится
Во глубине печальной тьмы.194

Это сравнение было отброшено, быть может, потому, что представлялось поэту слишком традиционным и сентиментальным, притом не содержащим того внутреннего смысла, какого он требовал от всякого поэтического сравнения. Для изображения страстной любви Марии к старому гетману скромный плющ, обвивший тюремную решетку, явно не подходил.

Тотчас после черновых набросков окончания Первой песни поэмы была, вероятно, без всякого перерыва начата работа над Второй песнью.