Перовский. Замечание на письмо к сочинителю критики на поэму "Руслан и Людмила"
А. А. ПЕРОВСКИЙ
Замечание на письмо к сочинителю критики
на поэму «Руслан и Людмила»
(Письмо к издателю)
Бедный поэт! Не успел он еще отдохнуть от тяжкого нападения г-на В., как является г. NN с полною котомкою вопросов, из которых один хитрее другого! Оба господа сии, вероятно, теперь вступят в ученую переписку, и ваш счастливый журнал выбран цирком, на коем происходить будет сей assaut d’esprit*1! Спешим, милостивый государь, поздравить вас с сею радостью. — Какой свет излиется на российскую словесность из вопросов г-на NN, из ответов г-на В.! Но, разделяя сию приятную надежду со всеми любителями русского слова, мы, с другой стороны, не можем не пожалеть о сочинителе поэмы, который при первом почти шаге на Парнасе встречает таких судей! Вопрос за вопросом, удар за ударом — ах, милостивый гос<ударь>! какой молодой стихотворец может выдержать такой строгий допрос, как мы читали в письме г-на NN. Иной подумает, что дело идет не о поэме, а об уголовном преступлении: «Зачем Финн рассказывал свою историю? Зачем Руслан внимал его рассказам? Зачем Руслан присвистывает? Зачем Фарлаф ищет Людмилу? Зачем маленький карло с большою бородою? Зачем он приходил к Людмиле? Зачем она сорвала с него шапку? Зачем он позволил ей это сделать?» — и проч. и проч.
Trop est trop! Et il faut avouer que vous êtes trop curieux, monsier NN!*2 (Однажды навсегда просим извинить нас, г. издатель, что мы русское письмо наше приправляем французскими фразами: они и для слуха приятнее, и несравненно выразительнее*3). Но обратимся к делу.
Прочитав со вниманием письмо г-на NN (которое, признаться, понравилось нам гораздо более критики г-на В. по той причине, что оно гораздо короче), мы не могли не пожалеть о том, что самого сочинителя поэмы нет теперь в Петербурге1. — Конечно, никто лучше его не мог бы удовлетворить любопытству вопрошателя, и мы уверены, что он бы не отказал служить г. NN всеми сведениями, которые нужно ему иметь о героях «Руслана и Людмилы». — Почтенный критик обратился с вопросами своими к г. В., но будет ли сей последний разрешать оные! Судя по разбору его, напечатанному в 4-х книжках вашего журнала, он и сам не мог разгадать, например, почему добрый Финн делал добро Руслану, тогда когда злая Наина ему делала зло? (см. Ь 35 стр. 74). В сем недоумении мы решились принять на себя труд отвечать на вопросы, и если наши ответы покажутся недостаточными, то мы надеемся, что нас извинят ради доброго намерения.
Начнем с первого вопроса. Commençons par le commencement*4. «Зачем Финн дожидается Руслана?» — Пусть отвечает сам Финн г-ну NN.
Уж двадцать лет я здесь один
Во мраке старой жизни вяну,
Но наконец дождался дня,
Давно предвиденного мною. (стр. 18)
Из сего мы видим, что волшебник имел дар предузнавать будущее; итак, он дожидался Руслана потому, что давно предвидел, что он к нему приедет. — Кажется, довольно ясно?
«Зачем Финн рассказывал Руслану свою историю?»
Затем, чтобы Руслан знал, кто он таков; впрочем, старики обыкновенно бывают словоохотны, и гораздо удивительнее бы было, если б Финн не рассказывал своей истории.
«Как может Руслан в таком несчастном положении с жадностию внимать рассказам старца?»
И тут нет ничего мудреного. — Положение Руслана уже не было несчастное, когда он внимал с жадностию рассказам. Финн ободрил его с самого начала и поселил в него надежду:
Но зла промчится быстрый миг,
На время рок тебя постиг.
.....................................................
Узнай, Руслан, твой оскорбитель
Волшебник страшный Черномор,
........................................
Еще ничей в его обитель
Не проникал доныне взор;
Но ты, злых козней истребитель,
В нее ты вступишь, и злодей
Погибнет от руки твоей. — (стр. 18).
Далее (стр. 19):
.................. Тебе ужасна
Любовь седого колдуна:
Спокойся, знай: она напрасна
И юной деве не страшна, и проч.
Что же в том удивительного, что ободренный и успокоенный Руслан с жадностию слушал историю своего благодетеля?
«Зачем Руслан присвистывает, отправляясь в путь?»
Дурная привычка, г. NN! больше ничего. Не забудьте пожалуйте, что вы читаете сказку, да к тому же еще шуточную (как весьма остроумно заметил г. В. в своей критике): зачем же Руслану не присвистывать? Может быть, рыцари тогдашнего времени, вместо употребляемых ныне английских хлыстиков, присвистывали на лошадейТ Если б автор сказал, что Руслан присвистывал арию из какой-нибудь оперы, то это, конечно, показалось бы странным в его положении, но присвистнуть, право, ему можно позволить!
«Зачем Фарлаф, с своею трусостию, поехал искать Людмилы? Иные скажут: затем, чтоб упасть в грязный ров — et puis on en rit et cela fait toujours plaisir*5».
Фарлаф поехал искать Людмилу, несмотря на трусость свою, потому что трусы часто ездят туда же, куда ездят храбрые люди. — Таковые примеры совсем не редки. — Что же касается до bon mot*6 насчет грязного рва, то надобно отдать ему справедливость: оно довольно остро!
«Справедливо ли сравнение (стр. 43), которое вы так хвалите? Случалось ли вам это видеть?»
Сравнение точно справедливо, г. NN, и г. В не напрасно его хвалит: оно нравится весьма многим. Случалось ли г-ну В. это видеть? — Не знаем, милостивый государь! Такие редкости не всякому удастся видеть† Сочинитель поэмы говорит:
С порога хижины моей
Так видел я средь летних дней,
Когда за курицей трусливой и пр.
Предоставляем самому г. В. отвечать на сей вопрос, который не касается до русской словесности. И в самом деле, какая до того нужда ученому свету, случалось ли г-ну В. видеть, как петухи бегают за курицамиТ Это вопрос совсем партикулярный.
«Зачем маленький карло с большою бородою приходил к Людмиле?»
Ceci est bien méchant, mr. NN!*7 Мы, простодушные люди, полагаем, что он приходил к Людмиле из одной только учтивости: она жила у него, и он, как хозяин дома, за нужное счел сделать ей визит. Впрочем, может быть, он и другие намерения имел, но — не надобно судить о ближнем слишком строго.
«Как Людмиле пришла в голову странная мысль схватить с колдуна шапку? (впрочем, в испуге чего не наделаешь)».
Так точно, г. NN! Другой причины не было, и нам очень приятно видеть, что вы сами собой успели разрешить сей важный вопрос!
«Как колдун позволил Людмиле это сделать?»
Вы ошибаетесь, г. критик! Колдун не позволил ей это сделать. — Прочитайте опять со вниманием поэму, и вы увидите сами, что она это сделала без позволения.
«Каким образом Руслан бросил Рогдая, как ребенка, в воду?»
Здесь ответ не затруднителен. Читайте Пушкина:
Они схватились на конях
.........................................
Их члены злобой съединенны;
Объяты молча, костенеют,
По жилам быстрый огнь бежит,
На вражьей груди грудь дрожит —
И вот — колеблются, слабеют —
Кому-то пасть... вдруг витязь мой,
Вскипев, железною рукой
С седла наездника срывает —
Подъемлет, держит над собой
И в волны с берега бросает.
Какого еще требуете толкования?
Есть еще много вопросов в письме г. NN столь же важных, но, желая разделить с г. В. благодарность читателей, мы предоставляем ему удовольствие отвечать на оные. Мы уверены, что он исполнит сию приятнуќ обязанность как нельзя лучше! — Один только из сих вопросов, может быть, затруднит его — и в самом деле трудно догадаться:
«Зачем карло не вылез из котомки убитого Руслана?»
И нам сие сначала показалось странным; но в последствии времени мы узнали от достоверных особ, что карло не вылез из котомки затем, что он никак не мог вылезть. Руслан, прежде смерти, крепко-накрепко затянул котомку ремнем, оставив небольшое отверстие, чрез которое карло мог просовывать одну только голову. Мы весьма рады, что судьба доставила нам случай узнать о сем важном обстоятельстве, и долгом считаем довести оное до всеобщего сведения.
В заключение благодарим г. NN за то, что вопросами своими он подал повод к объяснению некоторых темных мест в поэме...
Село Хмарино.
Сноски
*1 поединок умов (фр.). — Ред.
*2 Что слишком, то слишком. И, надо признаться, вы чересчур любопытны, г. NN! (фр.). — Ред.
*3 наприм.: «Commençons par le commencement» гораздо нежнее и звучнее, нежели «начнем сначала».
*4 Начнем сначала (фр.). — Ред.
*5 и, кроме того, это смешно, что всегда доставляет удовольствие (фр.). — Ред.
*6 острого словца (фр.). — Ред.
*7 Это очень зло, г. NN! (фр.). — Ред.
Примечания
А. А. ПЕРОВСКИЙ
Замечание на письмо к сочинителю критики
на поэму «Руслан и Людмила»
(Письмо к издателю)-
СО. 1820. Ч. 65. № 41 (выход в свет 9 окт.). С. 39—44. Подпись: К. Григорий Б—в.
Беловой автограф с незначительными расхождениями: РГАЛИ, ф.156 (Н. И. Греча), оп.1, ед. хр. 27, л.1—4.
Статья была написана между 18 сентября (появление журнала с письмом Зыкова) и 22 сентября (письмо АУ И. Тургенева Вяземскому, в котором сообщается о статье: ОА. Т. 2. С. 72), т. е. несколькими днями позже антикритики на статью Воейкова. Бывшее в автографе имя Пушкина заменено в журнальном тексте описательными оборотами («сочинитель поэмы» и др.). По предположению М. А. Турьян, Перовский тем самым хотел избежать впечатления, что говорит от имени поэта (см.: Погорельский А. Избранное. М., 1985. С. 418).
1 Намек на ссылку Пушкина. Перовский дает понять, что нападки на опального поэта выглядят недостойно. Намек на ссылку Пушкина. Перовский дает понять, что нападки на опального поэта выглядят недостойно.