Подпись к сцене в молдаванской церкви
Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты. — 1935.
Подписи к рисункам.
5.
12 Апр.
Примечания
Рисунок карандашом, находится в тетради № 2365, л. 68. Снимок см. стр. 394—395.
Воспроизведен впервые у В II, 176.
Дата сделана чернилами. По положению в тетради датируется 182В г. Рисунок этот является довольно редким для Пушкина случаем сложной композиции. Он представляет группу лиц — молдаван, армян — в церкви. Верх композиции занят иконостасом: бог Саваоф, симметрично окруженный барочными ангелами. — 12 апреля 1821 г. был третий день Пасхи. Постом Пушкин, по обязанности чиновника, говел («Я променял парнасски бредни И лиру, грешный дар судьбы, На часослов и на обедни, Да на сушеные грибы» — «В. Л. Давыдову», начало апреля 1821 г.). Был он,
5.
12 Апр.
конечно, и у пасхальной заутрени в ночь на 10 апреля, а может быть и 12-го был в церкви и зарисовал молящихся в кишиневской церкви. Любопытно, что в этот же день — 12 апреля — написано им легкомысленноК стихотворение «Христос воскрес, моя Ревекка».
Толковался этот, казалось бы, несложный по содержанию рисунок очень различно. Первым описал его П. В. Анненков, против обыкновения очень осложнив и запутав мысль Пушкина. Он счел этот рисунок изображением одного эпизода в кишиневской масонской ложе, известного со слов Липранди: «На одно из заседаний этой ложи, которое приходилось в день Пасхи и имело место в подвале какого-то каменного дома, явился болгарский архимандрит, пожелавший сделаться братом-каменщиком. Следуя обычному церемониалу приема новых членов, он спустился в подвал с завязанными глазами, ведомый под-руки, но болгаре, его соотечественники, собравшиеся у решетки дома, полагая, что духовный пастырь их попал в западню и подвергается опасности, бросились за ним и торжественно вывели спасенного на божий свет, прося и принимая от него благословение. Мы знаем, что случай этот чрезвычайно забавлял Пушкина. Он не преминул пометить его в своих тетрадях особой картинкой, которая заслуживает внимания. Под сводами какого-то массивного строения, которое должно принять за паперть церкви, перед большим образом с зажженной лампадой, стоят 7 лиц по порядку один за другим, представляя собою самое странное и дикое смешение национальностей и характеров: именно, тут собраны греческий монах, молдаванский боярин, бессарабский мужик, католический поп, якобинец в фригийской шапке и с палкой в руке и проч. Внизу красуется подпись: «12 апреля, день святого воскресения 1821 г.». Картина, по всем вероятиям, очень близко передавала состав ложи, но она также может служить и эмблемой того смешения национальностей, которое воцарилось в городе, когда разыгрался последний акт революционной драмы в Молдавии и Валахии в том же 1821 г.» (Анненков, «Пушкин в Александровскую эпоху», ВЕ 1874, № 1, стр. 40). Тут всё преувеличено и прикрашено, вплоть до подписи Пушкина под рисунком, а история с болгарским архимандритом не имеет никакого отношения к этому рисунку.
Якушкин, возражая Анненкову, правильно писал: «По-моему, как по обстановке, так и по лицам, это просто сцена в молдавской церкви» (Я IV, 109).
Новое осложнение внесено Б. В. Томашевским. Вот что он пишет: «В кишиневской тетради (№ 2365, л. 68) сохранился рисунок карандашом, изображающий бога-отца на троне в облаках, в католической тиаре. Около рисунка еле заметны следы какого-то текста. На эту страницу указывал в своем «описании» Якушкин как на имеющую отношение к «Гавриилиаде». Возможно, что в 80-х годах надпись поддавалась прочтению. Возможно также, что стихи из «Гавриилиады», опубликованные Бартеневым в 1881 г. среди выдержек из рукописей Рум. Муз., основаны на тексте, находившемся на этой странице. Рядом с этим листом несколько листков вырвано из тетради. Под рисунком чернилами дата: «12 Апр.». На воспроизведении этой страницы в собрании Сочинений Пушкина под ред. Венгерова, т. II, стр. 176, рисунок, относящийся к «Гавриилиаде», не вышел» (А. С. Пушкин, «Гавриилиада», П. 1922, стр. 107).
Первое недоразумение заключается в том, что Б. В. Томашевский принимает изображение иконостаса в общей композиции церкви за изолированный рисунок к «Гавриилиаде».
Второе — об‘«еле заметных следах какого-то текста». Навряд ли исследователь имеет в виду отпечаток на этой странице невысохших чернил текста с вырванного соседнего листка. Вероятнее, что он принимает за следы букв грязь, смешанную с размазанным мягким карандашом. Что это не могли быть какие-то поддававшиеся в 80-х гг., а теперь не поддающиеся прочтению стихи, можно утверждать с уверенностью. Якушкин не разбирал, а иногда даже не замечал таких карандашных текстов, которые сейчас вычитываются (№ 2374, л. 21 — список прозаических произведений Пушкина; № 2371, л. 211 — черновой текст показания Пушкина по делу о «Гавриилиаде»; № 2382, л. 101 — черновое письмо к «американцу» Толстому). То же можно сказать и о Бартеневе (№ 2374, л. 32 — выноска к плану «Капитанской дочки»), так что никоим образом он не мог прочесть стихи там, где сейчас ничего не видно.
Ошибка Б‰ В. Томашевского объясняется тем, что в указателе к «Описанию рукописей Пушкина» имеется досадная опечатка: в разделе «Программы» (стр. 587) под словом «Гавриилиада» указаны листы тетради № 2365: 281 и 681. Между тем, эта цифра 681 попала сюда из предыдущей строчки, где она должна была обозначать лист тетради № 2364, где имеется программа «Руслана и Людмилы».