Скачать текст письма

Катенин — Пушкину А. С., 16 мая 1835


Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 17 т. Том 16 (Переписка 1835-1837). — 1949.


1060. П. А. Катенин — Пушкину.

16 мая 1835 г. Ставрополь.

Тебе подобные, любезнейший Александр Сергеевич, всё равно, что цари и красавицы; забытые, недовольные ими, мы досадуем и ропчем, но им стоит захотеть,

Et la moindre faveur d’un coup d’oeil caressant
Nous rengage de plus belle.
<см. перевод>

Я дулся на тебя, долго оставаясь без ответа; получил его и расцвел. О бестолковой трусости цензуры имел я вести от Каратыгина, послав к нему для напечатания две басни; одна из них: Предложение нравилась мне, но не пришлась по мерке Проы<р>устовой кровати, и я безжалостно решился отрубить голову и ноги, чтоб не схоронить заживо сердца; не знаю, удовольствуются ли тем г-да скопители, но прошу тебя не судить о ней по торсу, а полюбопытствовать и посмотреть в целом: у Каратыгина достанешь. Что ж до Сонета, то я почти недоумеваю, в чем провинился, разве что не велят чертаться, и уже в этом угодить не решаюсь; mon vers subsiste <см. перевод>, и я считаю его одним из лучших имянно по гумористической энергии. За Милушу благодарю, хотя не вполне согласен с твоим мнением, яко бы она мое лучшее творение; отцы не всегда так расположены к детям своим, как посторонние; и коли к слову пришлось, скажи-ко мне: согласен ли ты со мной, что Онегин лучшее твое творение? Мне очень хочется знать. NB. Коли ты написал что нибудь в стихах недавно, оно мне неведомо, после сказки о мачихе с зеркалом я ничего твоего не читал. Судя по твоим, увы! слишком правдоподобным словам, ты умрешь (дай бог тебе много лет здравствовать!) Вениямином русских поэтов, юнейшим из сынов Израиля, а новое поколение безъимянное; ибо имена, подобные Кукольнику, sentent fort le Perrault <см. перевод>. Где ему до Шаховского? У того везде кое-что хорошо. Своя Семья мила, в Аристофане целая идея, и будь всё как второй акт, вышла бы в своем роде хорошая комедия; князь не тщательный художник и не великий поэт, но вопреки Boileau: <см. перевод>

Il est bien des degrés du médiocre au pire
њ<см. перевод> сиречь до Кукольника; и какими стихами, с тех пор как они взбунтовались противу всех правил, они пишут! Французские романтики версификацией щеголяют, блеском ее стараются по крайней мере помрачить своих классиков, а наши по пословице: дуракам закон не писан, валяют без рифмы и цезуры, не тысячьми, а тьмами, не трагедиями, а десятками. Беда моя, что в их трагедиях не вижу я ничего трагического; они как будто не подозревают его существования, толкуют о формах и чванятся, что откинули все на что нибудь похожие; о душе, о живых лицах, о пылких страстях нет заботы ни в писателях, ни в зрителях, все остаются довольны надутой галиматьей. Годунов Лобанова мне известен, и, коли критики разбранили его, •’est méchanceté pure <см. перевод>; чего им стоило похвалить? Пьеса осталась бы та же, а Мих.<аил> Евст.<афьевич> не хворал бы огорченным самолюбием. Наше сложение крепче от того, что наше самолюбие ядренее; не пренебрегая похвалой общества, ни даже критики, как она у нас ни жалка, мы не совсем довольствуемся ею; хотим более всех угодить себе, потом избранным, наконец уже и прочим; встречая невзначай Марлинского с устрицами, либо Воейкова с вишневым лбом, пропускаем их мимо, идем своей дорогой; доверяем своему по совести суждению более, нежели чужому, часто невежественному; Мих.<аил> Евст.<афьевич> слишком умен, чтоб верить себе, и когда другие не хвалят, по справедливости приходит в отчаяние: мне его очень жаль. Если Непременное Секретарство может залечить раны его, я сажаю его обеими руками на седалище Соколова, и без шуток предпочитаю двум соперникам: он несколько пристойнее и более литератор. Оставя его, скажи пожалуй, зачем ты не говоришь ни слова о своих занятиях? Может быть, полагаешь, что я без того знаю, но я не знаю ничего ce qui s’appelle rien en vers ainsi qu’en prose <см. перевод>; и если не стыжусь сего невежества, ибо оно невольное, то смерть хочу просветиться. У меня есть два стихотворения, и я бы охотно тебе их прочел, кабы мы были вместе; одно из Аравийской истории, под названием: Гнездо голубки, написано размером моей Елегии; другое припасено в состав Кантаты: Сафо, это песня гребцов, везущих ее в Левкад, четырестопным ямбом с рифмой §’est du vieux grec vulgaire <см. перевод>. Всей кантаты здесь сложить не могу, хочется поместить стихи самой Сафы, а ни подлинника, ни словаря, ни точного перевода в Ставрополе не достанешь. Напиши-ко ты Кантату, разумеется сыскав un sujet houroux <см. перевод>, как говорил Мазарин; лирическая идиллия по моему понятию есть maximum <см. перевод> чистой поэзии. На последний вопрос твой: когда мы свидимся, как отвечать? Наша ли воля управляет нами? Нет, un je ne sais quoi <см. перевод>, что всякой зовет по своему, и против чего мы в точном смысле слова бессильны. Теперь я и не предвижу, когда сближение мое со светом белым окажется вещью возможною; мне кажется, что я навсегда удален ото всех знакомых, что возвратный путь к ним закрыт, и разве переписка, буде они не скучают ею, может служить взаимным напоминанием, что земля нас не поглотила; но чем поручиться, что нечаянность не переменит всего? Я столько раз испытал неверность самых основательных предположений, что становлюсь скептик и фаталист вкупе; сомневаюсь во всем, кроме непонятной силы, увлекающей всех и каждого, вопреки собственному желанию, безрассудно, слепо и неодолимо. Savez vous que voilà de la philosophie <см. перевод>: прошу простить ее ради скуки, с которой я часто вдвоем обретаюсь, и которую я почитаю за родительницу матефизики qui l’engendre à son tour <см. перевод>. Будь умница, милый Александр Сергеевич, не забывай меня и пиши: тебе труда мало, а мне радости много. Прощай покуда.

Весь твой

Павел  Катенин

 Маия  16-го. 1835.

Ставрополь

Переводы иноязычных текстов

  1. Стр. 25, строка 2 — 4 снизу. — И малейшая благосклонность ласкающего взгляда снова нас покоряет.

  2. Стр. 26, строка 9. — Мой стих существует.

  3. Стр. 26, строка 18. — сильно отзываются Перро.

  4. Стр. 26, строка 21. — Буало.

  5. Стр. 26, строка 22. — Есть много ступеней от посредственного к худшему

  6. Стр. 26, строка 16 снизу. — это чистая злоба.

  7. Стр. 26, строка 21. — Буало.

  8. Стр. 27, строка 4. — это в простонародном древне-греческом роде.

  9. Стр. 27, строка 7. — счастливый сюжет.

  10. Стр. 27, строка 8. — максимум.

  11. Стр. 27, строка 10. — нечто неуловимое.

  12. Стр. 27, строка 19. — Знаешь что? вот и философия.

  13. Стр. 27, строка 21. — которая порождает ее в свою очередь.

Примечания

  1. П. А. Катенин — Пушкину.

    16 мая 1835 г. Ставрополь.

    Печатается по подлиннику (ЛБ, № 2396).

    Впервые опубликовано П. И. Бартеневым в ,,Русском Архиве“, 1881, кн. I, стр. 155—158, и включено в сборник ,,А. С. Пушкин“, вып. I, ,,Бумаги А. С. Пушкина“, 1881, стр. 67—70.

    Вошло в издание переписки Пушкина под ред. В. И. Саитова (т. III, 1911, стр. 200—202).