Скачать текст письма

Козлов — Пушкину А. С., 31 мая 1825


Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 17 т. Том 13 (Переписка 1815-1827). — 1937.


173. И. И. Козлов — Пушкину.

31 мая 1825 г. Петербург.

St. Pétersbourg, le 31 Mai 1825.       

Mon cher Pouchkine,

Il m'est impossible de vous exprimer l'extоême plaisir que m'ont causé vos charmants vers; ce fut vraiment un délicieux instant dans ma vie et je vous en remercie chaudement. Ce n'est pas le peu de talent que je puis avoir, mais mon admiration pour le vôtre et le sincère attachement que je vous porte, qui justifient le premier hémistiche du 7-e vers; encore une fois merci et grand merci: il a été droit à mon coeur!

J'ai lu le 2-d chant de Эвгений Онегин; c'est un charme: j'ai lu aussi les poésies fugitives; parmi celles que je ne connaissais pas encore, j'en ai trouvé qui me paraissent inimitables: La fille de Czerni-Georges, les versets du Coran et deux Elégies surtout m'ont tourné la tête. Quand je veux faire des vers, je lis mon Byron, Joukovsky et vous, et tant bien que mal notre imagination fermente et je me mets à chanter. J'espère que votre triple inspiration ne m'abandonnera pas dans mon nouveau petit poème, c'est la Princesse Dolgorouky-Chérémétieff: je trouve que ce sujet est infiniment touchant. Je n'ose pas dire que la Дума de Reileeff, qui porte ce nom, soit sans mérite; mais il me semble qu'elle n'empêche pas de tenter un petit poème de 7 à 800 vers. Mon plan est fait et quelques fragments aussi, mais avant tout c'est ma Fiancée d'Abydos, qui viendra se présenter à votre porte.

Je vois votre frère et tous nos amis très souvent; Baratinsky nous arrive, dans quelques jours, ainsi que Viazemsky, mais en revanche Tourguénieff part; c'est une perte irréparable. Si vous lisez nos journaux, vous verrez que Boulgarine ne se rappelle plus qu'une seule chose, concernant Tourguénieff, c'est qu'il prend beaucoup de café et gobe des mouches en avalant ses craquelins. Nos journalistes deviennent de jour en jour plus plats. Vos deux Epigrammes contre celui de Moscou font mourir de rire, surtout Basile et Michel; ceux d'ici en mériteraient

de semblables; mais si vous voulez du verbiage français dans un autre genre, lisez le nouveau poème de Lamartine sur Harold; malgré quelques beaux vers, c'est de ce galimatias double dont parle Beaumarchais. Je finis cette lettre peut-être beaucoup trop longue: pardonnez si j'ai osé vous traiter comme une ancienne connaissance, je vous demande votre amitié, cher Pouchkine, et fais des voeux ardents pour votre bonheur.

Je vous embrasse de tout mon coeur et suis à jamais tout à vous

Jean de Kasloff           

<см. перевод>

Переводы иноязычных текстов

  1. Стр. 176, строка 14 и сл.—стр. 177, строка 1 и сл.

    С. Петербург. 31 мая 1825 г.

    Мой милый Пушкин,

    Я не в силах выразить вам то необыкновенное удовольствие, которое доставили мне ваши прелестные стихи; это было поистине упоительное мгновение в моей жизни, и я горячо благодарю вас за него. Не мой слабыШ талант, но восхищение перед вашим дарованием и искренняя привязанность, которую я к вам питаю, оправдывают первое полустишие 7-го стиха; еще раз спасибо, большое спасибо: оно тронуло меня до глубины души!

    Я прочел 2-ую песньЇ„Евгения Онегина“; это прелестно; прочел я также мелкие стихотворения; из тех, что были мне еще неизвестны, многие кажутся мне неподражаемыми: Дочь Карагеоргия, стихи из Корана и две элегии особенно привели меня в восторг. Когда я собираюсь писать стихи, то читаю моего Байрона, Жуковского и вас, и с грехом пополам воображение начинает работать, и я принимаюсь петь. Надеюсь, что ваше тройственное вдохновение не покинет меня в моей новой небольшой поэме о княгине Долгорукой-Шереметевой: мне кажется, что это необыкновенно трогательный сюжет. Не решусь сказать, что „Дума“ Рылеева, под тем же заглавием, лишена достоинств; однако мне кажется, что она не может служить препятствием к тому, чтобы попробовать написать маленькую поэму в 700-800 строк. У меня уже готов план, а также несколько отрывков, но сначала к вам в дверь постучится моя „Абидосская невеста“.

    Я очень часто вижусь с вашим братом и со всеми нашими друзьями; Баратынский должен приехать через несколько дней, также как и Вяземский, зато Тургенев уезжает; это невознаградимая потеря. Если вы читаетЮ наши журналы, то увидите, что Булгарин помнит о Тургеневе лишь одно — что он пьет много кофе и глотает мух, уплетая свои кренделя. Наши журналисты становятся день ото дня всё пошлее. Ваши две эпиграммы на московского журналиста заставляют умирать со смеху, особенно Василий и Михаил; здешние журналисты вполне заслуживают того же. А коли захотите французской болтовни в другом роде, прочтите новую поэму Ламартина о Гарольде; несмотря на отдельные прекрасные стихи, это та галиматья в квадрате, о которой говорит Бомарше. Кончаю мое слишком, может быть, растянувшееся письмо: простите, если я позволил себе беседовать с вами как со старым приятелем, я жажду вашей дружбы, милый Пушкин, и горячо желаю вам счастья.

    Обнимаю вас от всей души и остаюсь навсегда ваш Иван Козлов.

Примечания

  1. И. И. Козлов — Пушкину.

    31 мая 1825 г. Петербург.

    Печатается по подлиннику, хранящемуся в ЛБ (№ 3357). Посередине надорвано. Письмо продиктовано Козловым, за исключением последней фразы, написанной им самим.

    Впервые опубликовано В. Я. Брюсовым в книге „Письма Пушкина и к Пушкину“, 1903, стр. 95—96.

    Вошло в издание переписки Пушкина под ред. В. И. Саитова (т. I, 1906, стр. 220—221).