Розберг — Пушкину А. С., 5 декабря 1830
Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 17 т. Том 14 (Переписка 1828-1831). — 1941.
545. M. П. Розберг — Пушкину.
5 декабря 1830 г. Одесса.
Одесса, декабря 5-го 1830 года.
Милостивый государь, Александр Сергеевич!
В торговой Одессе, которая гораздо более заботится о пшенице, нежели о литтературе, зреет мало по малу литтературный альманах. Крестин ему еще не было, однако думаю, что мы назовем его Евксинскими, илЭ Южными Цветами. Основание этого альманаха составят статьи в разных родах, имеющие посредственное или непосредственное отношение к Новороссийскому краю; издан он будет в пользу здешней Публичной Библиотеки, непременно к концу марта месяца. Евксинские Цветы предполагается украсить портретом герцога Ришелье, видом Аюдага и видом Одесского приморского булевара. Все сии картинки гравируются уже в Вене. Многое для нашего альманаха собрано, главного недостает; он покаместь еще корабль без снастей и ветрил: Одесса льстит себя надеждою, что певец Бахчисарайского Фонтана и Полтавы не откажется освятить своими звуками страницы первого литтературного издания, возникающего на берегах Черного моря, некогда питавшего вдохновенными мечтами душу любимого поэта русских. Отрывок из Онегина был бы тот блестящий парус, который и противный ветер обратил бы для нас в попутный.
Накануне моего отъезда из Москвы, я был у вас, хотел спросить у вас письмо к Раевскому в Полтаву, и не имел удовольствия застать вас дома. После я узнал, что вы ко мне заезжали, но к величайшему сожалению моему, меня тогда уже не было в Москве. Не знаю, должно ли вас поздравить со вступлением в новый период жизни? во всяком случае, как русский, желаю от души, чтобы и этот период, более тихий и покойный, был для вас столь же обилен поэтическими думами, как и бури вашей юности, молнийным блеском озарившие нашу словесность и оставившие в живых сердцах следы глубокие.
Оставив Москву, я опять увидел теплую, благоуханную Малороссию, поля Полтавы, долины, подобно коврам испещренные разноцветными узорами и к югу обтороченные широкою, богатою каймою — голубым Днепром; опятЯ разостлались передо мною необозримые курганистые степи и зашумели синие, нагретые полуденным солнцем волны старинного Понта. Теперь живу в Одессе, издаю Одесский Вестник и скучаю: надо вам сказать, что Одесса совсем уже не такова, как была при вас. Правда, здесь та же пыль, хотя менее грязи; те же очаровательные звуки Россини кипят и блещут в Опере; те же славяне, греки, италиянцы, турки на улицах; тот же Оттон; та же золотая луна по вечерам рисует светлый столб в ясном зеркале моря; но мало жизни, действия: здесь много разнообразия в пространстве и почти никакого во времени: всякий новый день есть полное повторение предыдущего. Одессу в настоящем ее состоянии можно сравнить с пестрою турецкою шалью: яркие цвета́, резкие черты, и во всем этом недостает мысли, единства, связ<и;>1 в неделю Одесса приглядится, через месяц она наскучит. Общество здесь также стало чрезвычайно монотонно, особенно с тех пор, как Милорд и чета Нарышкиных отправилась за границу. В Одессе, по близости к Воронцову, всякий чиновник его канцелярии корчит аристократа, и состав общества имеет мало общего: оно, вдруг, с генерал-губернатора падаеА на какого-нибудь разночинца во всех отношениях. Я думаю, вы знали Бларамберга: этот любитель прошедшего недавно получил д.<ействительного> с.<татского> с.<оветника>, — цель всей своей жизни, и достигши наконец сего идеала, чуть-чуть не сошел с ума. Бларамберг совершенно сделался похож на древнюю, полуразбитую, истертую вазу: местами видны изящные изображения, местами нет никаких, и кое-где пробиты дыры. Это вещь, которая имеет цену только для охотника, и годится только в музей. Из лиц, замечательно каррикатурных, здесь можно еще указать на Спаду, некогда ценсора, отставного жида, расстригу попа, и теперь шута; представьте себе человека, или, лучше сказать, человечка, которого плешивая, лунообразная голова в театре беспрестанно переходит из ложи в ложу, и обращается спутником около какой-нибудь милой дамской головки; который, нак<он>ец,1 из любезности говорит, как у Бомарше Бридуазон, и вы будете иметь верный портрет этого деятельного, хотел почти сказать двусмысленного члена здешнего общества. — Чрез две-три почты я буду иметь честь доставить вам билет на Одесский Вестник 1831 года.
С истинным почтением и совершенною преданностию
честь имею быть милостивый государь, Вашим всепокорнейшим слугою М. Розберг.
Сноски
1 Прорвано.
Примечания
М. П. Розберг — Пушкину.
5 декабря 1830 г. Одесса.
Печатается по подлиннику (ЛБ, № 2396).
Впервые опубликовано П. И. Бартеневым в“„Русском Архиве“, 1880, кн. III, стр. 467—469, и включено в его же сборник „А. С. Пушкин“, вып. I, „Бумаги А. С. Пушкина“, 1881, стр. 34—36.
Вошло в издание переписки Пушкина под ред. В. И. Саитова (т. II, 1908 стр. 198—200).