* * * ("Недавно бедный музульман")

            Недавно бедный музульман
            В Юрзуфе жил с детьми, с женою;
Душевно почитал священный Алькоран
            И счастлив был своей судьбою;
Мехмет (так звался он) прилежно целыЮ день
            Ходил за ульями, за стадом
            И за домашним виноградом,
            Не зная, что такое лень;
Жену свою любил — Фатима это знала,
И каждый год ему детей она рожала —
По-нашему, друзья, хоть это и смешно,
      Но у татар уж так заведено.—
           Фатима раз (она в то время
           Несла трехмесячное бремя,
А каждый ведает, что в эти времена
И даже самая степенная жена
Имеет прихоти то эти, то другие,
           И боже упаси, какие!)
Фатима говорит умильно муженьку:
«Мой друг, мне хочется ужасно каймаку.
          Теряю память я, рассудок,
          Во мне так и горит желудок;
Я не спала всю ночь — и посмотри, душа,
Сегодня, верно, я совсем нехороша;
          Всего мне должно опасаться:
          Не смею даже почесаться,
Чтоб крошку не родить с сметаной на носу —
          Такой я муки не снесу.
Любезный, миленький, красавец, мой дружочек,
Достань мне каймаку хоть крохотный кусочек».
Мехмет разнежился, собрался, завязал
          В кушак тарелку жестяную;
Детей благословил, жену поцеловал

И мигом в ближнюю долину побежал,
             Чтобы порадовать больную.
Не шел он, а летел — зато в обратный путь
Пустился по горам, едва, едва шагая;
И скоро стал искать, совсем изнемогая,
             Местечка, где бы отдохнуть.
             По счастью, на конце долины
                 Увидел он ручей,
Добрел до берегов и лег в тени ветвей.
             Журчанье вод, дерев вершины,
Душистая трава, прохладный бережок,
              И тень, и легкий ветерок —
              Всё нежило, всё говорило:
«Люби иль почивай!» — Люби! таких затей
              Мехмету в ум не приходило,
Хоть он и мог.— Но спать! вот это мило —
              Благоразумно и верней.—
   За то Мехмет, как царь, уснул в долине;
Положим, что царям приятно спать дано
              Под балдахином на перине,
              Хоть это, впрочем, мудрено.