Скачать текст произведения

Волконская. Рассказ, записанный П. И. Бартеневым


 

<М. Н. ВОЛКОНСКАЯ>

РАССКАЗ, ЗАПИСАННЫЙ П. И. БАРТЕНЕВЫМ

 

Раевский ехал на Кавказ с сыном Николаем, знакомцем Пушкина по Петербургу, двумя дочерьми, Марьею (14 лет) и девочкою Софьею, гувернанткой их — англичанкой Мятен, компаньонкою (крестная дочь РаевскогоЏ родом татарка, Анна Ивановна, сохранившая в выговоре и лице восточный отпечаток) и доктором-военным Рудыковским, довольно тяжелым человеком. Все это помещалось в двух каретах и коляске. Пушкина сначала поместили с младшим Раевским в коляске, а потом генерал взял его к себе в карету, потому что его сильно трясла лихорадка. Из Пятигорска, где уже находился старший сын Александр (он и после оставался на Кавказе), все они уезжали на горы Бешту пить железные, тогда еще вовсе не известные воды и жили там в калмыцких кибитках, потому что никакого строения не было 1.

Раевского всюду встречали с большим почетом; в городах выходили к нему навстречу обыватели с хлебом и солью. При этом он, шутя, говаривал Пушкину: «Прочти-ка им свою Оду 2. Что они в ней поймут?» Вообще он подразумевал, что Пушкин принадлежит к масонам 3, дразнил его и уверял, что из их намерений ничего не выйдет. Он взял слово с обоих сыновей, что они не вступят ни в какое тайное общество.

Броневский 4 был холостяк. Раевский ему покровительствовал.

Из Керчи в Юрзуф они плыли на военном бриге, который нарочно отдан был в распоряжение Раевским. Ночью Пушкин ходил по палубе и бормотал стихи 5.

Гурзуф — лучшая тогда дача на южном берегу принадлежала герцогу Ришелье, который предложил Раевскому поместиться в ней. Дом двухэтажный, с двумя балконами, один на море, другой в горы. Тут же вблизи татарскає деревня. Там ждала путешественников остальная семья Раевского, жена Софья Алексеевна (Константинова) и еще две дочери, старшая всем Екатерина (теперь Орлова) и Елена лет 16-ти. Пушкин особенно любезничал с первой, спорил с ней о литературе и пр. Елена была девушка очень стыдливая, серьезная и скромная. Она отлично знала по-английски и переводила из Байрона и В.Скотта на французский язык; но втихомолку рвала свои переводы и бросала. Брат рассказал о том Пушкину, который под окном подбирал клочки бумаг и обнаружил тайну. Он восхищался этими переводами, уверял, что они необыкновенно близки 6. В Гурзуфе Пушкин достал какую-то старинную библиотеку и перечитывал Вольтера. Все разговоры иначе не велись, как по-французски.

Оттуда Пушкин с Раевским и сыном уехали раньше остальной семьи и заезжали под Киевом к бабушке Давыдовой.

Примечания

  • Мария Николаевна Волконская (1805—1863) — дочь Н. Н. Раевского, с января 1825 г. жена С. Г. Волконского, последовавшая за ним в Сибирь, авторњ«Записок» о декабристской каторге, в которых несколько страниц уделено ее знакомству с Пушкиным.

    «Молодая, стройная, более высокого, чем среднего роста, брюнетка с горящими глазами, с полусмуглым лицом, с гордой походкой», она была предметом утаенной любви Пушкина (об этом см.: П. Е. Щеголев. Мария Волконская. СПб., 1922). Многие произведения, написанные им на юге («Кавказский пленник» и др.), связаны с ее именем. «Мария, идеал пушкинской Черкешенки (собственное выражение поэта), дурна собой, но очень привлекательна остротою разговоров и нежностью обращения», — писал В. И. Туманский 5 декабря 1824 г. из Одессы (В. И. Туманский. Стихотворения и письма. СПб., 1912, с. 272).

    Немногословные, лаконичные воспоминания М. Н. Волконской о Пушкине хорошо передают сдержанность отношения ее к поэту, сложившегося под влиянием семейной традиции; участливая снисходительность отца, который иронизировал над одой «Вольность», несколько высокомерный тон старшей сестры Екатерины, для которой Пушкин был лишь одним из приятелей брата Николая, постоянные сарказмы Александра, трунившего над поэтом, — все это, несомненно, определило ее взгляд на личность Пушкина. К тому же ее идеалом были не люди слова, а люди дела; недаром она была дочерью одного из самых прославленных генералов русской армии, героя Отечественной войны 1812 г.

    Ее последняя встреча с поэтом в Москве свидетельствует о глубоком сочувствии Пушкина к сосланным декабристам — ей должен был, но не успел поэт вручить стихотворное послание к «друзьям, братьям, товарищам»; ей дал он обещание заехать с Урала в «каторжные норы» Сибири. Прощание с ней в доме Зинаиды Волконской навсегда запомнилось Пушкину; вероятно, ей адресовано стихотворение Пушкина «На холмах Грузии» 1829—1830.

    В последующие годы М. Н. Волконская становится связующим звеном между Пушкиным и декабристами — на ее имя высылаются в Сибирь «Литературная газета» Дельвига, сочинения Пушкина и другие литературные новинки. Подробнее об этом см.: М. П. Султан-Шах. М. Н. Волконская о Пушкине в ее письмах 1830—1832 годов. — П.Иссл. и   мат., т. 1, 1956, с. 257—267;  Т. Г. Цявловская. Мария Волконская и Пушкин. — «Прометей», I. 1962,  с.54—71.

  • РАССКАЗ, ЗАПИСАННЫЙ П. И. БАРТЕНЕВЫМ

    (Стр. 209)

    Лет. ГЛМ, с. 496—497. Датировано 21 ноября 1856 с

  • 1 В письме к брату Льву Пушкин писал 24 сентября 1820 г.:Т«2 месяца жил я на Кавказе; воды мне были очень нужны и черезвычайно помогли, особенно серные горячие. Впрочем, купался в теплых кисло-серных, в железных и в кислых холодных. Все эти целебные ключи находятся не в дальнем расстоянье друг от друга, в последних отраслях Кавказских гор. Жалею, мой друг, что ты со мною вместе не видал великолепную цепь этих гор; ледяные их вершины, которые издали, на ясной заре, кажутся странными облаками, разноцветными и недвижными; жалею, что не всходил со мною на острый верх пятихолмного Бешту, Машука, Железной горы. Каменной и Змеиной. Кавказский край, знойная граница Азии — любопытен во всех отношениях. <...> Видел я берега Кубани и сторожевые станицы—любовался нашими казаками. Вечно верхом; вечно готовы драться; в вечной предосторожности! Ехал в виду неприязненных полей свободных горских народов. Вокруг нас ехали 60 казаков, за нами тащилась заряженная пушка с зажженным фитилем. Хотя черкесы нынче довольно смирны, но нельзя на них положиться; в надежде большого выкупа — они готовы напасть на известного русского генерала. <...> С полуострова Таманя, древнего Тмутараканского княжества, открылись мне берега Крыма. Морем приехали мы в Керчь» (XIII, 17—18).

  • 2 Имеется в виду ода Пушкина «Вольность».

  • 3 Пушкин вступил в масонскую ложу позднее — в Кишиневе.

  • 4 Броневский — бывший градоначальник Феодосии, живший в Кефу, где у него останавливались Раевские и Пушкин.

  • 5 Ночью на корабле, при переезде из Керчи в Гурзуф, Пушкин написал элегию «Погасло дневное светило...».

  • 6 О пребывании в Гурзуфе Пушкин писал брату Льву:•«Мой друг, счастливейшие минуты жизни моей провел я посереди семейства почтенного Раевского. Я не видел в нем героя, славу русского войска, я в нем любил человека с ясным умом, с простой, прекрасной душою; снисходительного, попечительного друга, всегда милого, ласкового хозяина. Свидетель екатерининского века, памятник 12 года; человек без предрассудков, с сильным характером и чувствительный, он невольно привяжет к себе всякого, кто только достоин понимать и ценить его высокие качества. Старший сын его будет более нежели известен. Все его дочери — прелесть, старшая — женщина необыкновенная» (XIII, 19).