Тынянов Ю.Н. - Пушкин и Кюхельбекер. Часть 9.
IX
Еще в лицее КюхельбекерИ— осмеиваемый поэт лицейского круга; при этом он проявляет самостоятельность литературных взглядов — таковы опальные имена Шаплена и Шихматова, авторов осмеянных эпопей, в его лицейской тетради. Из двух литературных антагонистов — Жана-Батиста Руссо и Вольтера — тогда как Вольтер и своим литературным методом — «остроумием» («седой шалун») и даже самой позицией поэта («Фернейский злой крикун») становится в лицее руководящим именем для Пушкина, «изгнанник», автор «псалмов» Жан-Батист Руссо оказывает влияние на Кюхельбекера; а скоро идейным руководителем его становится Жан-Жак Руссо. Еще в лицее Кюхельбекер изучает восточные литературы.
Таким образом влияние Грибоедова было вполне подготовлено. Грибоедов заставляет пересмотреть Кюхельбекера вопрос о достоинстве драматической поэтики Шиллера и заняться изучением Шекспира, при чем Шекспи… — в особенности в исторических хрониках — так и остается до конца именем, которое Кюхельбекер не перестает противопоставлять Шиллеру в борьбе против влияния драматургии Шиллера. Грибоедов же приносит с собою не только новую тему, но и новую позицию поэта©— «поэта-пророка»; таково его стихотворение «Давид», посланное им в 1824 г. для помещения в альманахе Кюхельбекера «Мнемозине» и напечатанное там в I части первым стихотворением (стр. 24—25). По завету Грибоедова Кюхельбекер пишет на этот же сюжет в первые годы крепостного заключения монументальную библейскую поэму (1826—1829). От Грибоедова исходит требование «народности» литературы, всецело принятое Кюхельбекером.
Этот «переход» был воспринят друзьями и соратниками Кюхельбекера как подлинная литературная измена. Таково увещание в письме Дельвига, в исходе 1822 г., таково же и большое письмо В. Туманского от 11 декабря 1823 г., представляющее собою подлинный литературный манифест «прошлых друзей» Кюхельбекера. Друзья упростили факт. Обращение к Библии, к библейским сюжетам, под влиянием Грибоедова, было связано с переменой взгляда на позицию и задачи поэта и на литературные жанры (поэт-пророк; изгнание элегии; попытка восстановить гражданскую оду).
В качестве реальных опасностей, которые грозили поэтической практике нового направления, под обстрел друзей был взят осмеянный карамзинистами шишковец Шихматов, запоздалый автор эпопеи о Петре (наиболее уязвимый пункт новой литературной теории Кюхельбекера), и Библия как опасность религиозного направления поэзии, опасность «превращения Муз в церковных певчих».
Таков смысл писем Дельвига и Туманского. Между обоими письмами к Кюхельбекеру — Дельвига и Туманского — разительное сходство не только во взглядах, но и в самом стиле писем. Дельвиг пишет: «Ах, Кюхельбекер! сколько перемен с тобою в два-три года... ...Так и быть! Грибоедов соблазнил тебя, на его душе грех! Напиши ему и Шихматову проклятие, но прежними стихами, а не новыми. Плюнь и дунь и вытребуй от Плетнева старую тетрадь своих стихов, читай ее внимательнее и, по лучшим местам, учись слогу и обработке...»
Туманский в письме своем пишет: «Какой злой дух, в виде Грибоедова, удаляет тебя в одно время и от наслаждений истинной Поэзии и от первоначальных друзей твоих. ...Умоляю тебя, мой благородный друг, отстать от литературных мнений, которые погубят твой талант и разрушат наши надежды на твои произведения. Читай Байрона, Гете, Мура и Шиллера, читай кого хочешьЂ только не Шихматова».
Письмо Дельвига написано в исходе 1822 г. из Петербурга, письмо Туманского — в декабре 1823 г. из Одессы, где был в то время Пушкин. Между Дельвигом и Пушкиным в 1822—1823 гг. шла оживленная переписка, до нас не дошедшая. Совпадение не только литературной позиции, но и стиля писем поэтому характерно. Характерно оно потому, что необнаруженным до сих пор соавтором письма Туманского к Кюхельбекеру был Пушкин.