Модзалевский. Примечания - Пушкин. Письма, 1831-1833. Часть 16.
|
433. М. П. Погодину. [Конец июня 1831 г.] (стр. 30–31). Впервые напечатано вр«Москвитянине» 1842 г., ч. V, № 10, стр. 465–466 (неполно), а затем в издании Сочинений Пушкина 1882 г., под ред. П. А. Ефремова, т. VII, стр. 309–310 (то же); конец (от слов: «У нас есть счетец...») – в «Вестн. Евр.» 1887 г., май, стр. 406; полностью – в «Сочинениях», изд. Суворина, под ред. П. А. Ефремова, т. VII, C.-Пб. 1903, стр. 414–415; подлинник в Библиотеке имени В. И. Ленина в Москве, в архиве М. П. Погодина, № 3518 («Письма 1831 года»), л. 185; он на полулисте почтовой бумаги большого формата, с водяными знаками: А. Г. 1829.
– В начале письма Пушкин благодарит Погодина за следующее письмо его из Москвы, от 3 июня:м«А вот уж я пишу к вам, любезнейший Александр Сергеевич! Здоровы-ли вы? Как вас бог милует, и в пользу ли Север? Что печатаете и что затеваете? Посылаю вам четыре экз. старой Статистики: два золотые попросите Василья Андреевича, или кого следует по команде, представить официально Великим Князьям Александру и Константину: эта книга для них нужна. Я сам не пишу к Жуковскому, и вот почему: третьего года я написал к нему письмо, сердечное, по делу Арцыбашевскому, и не получил ни строки в ответ. Это меня так огорчило, что до сих пор не поднимается рука писать к нему, хоть я люблю и уважаю его попрежнему. Объясните и это, если хотите.80 Другие два экз. для вас и для него. – Первое действиер«Петра» я устроил и кончил давно, но за второе не принимался; так и мерещится, что Петр отворяет дверь и грозит дубинкою. Дрожь берет, даже и выговаривая это имя. Не знаю, не пошлет ли бог смелости в деревне. – Я, Хомяков и Языков дали друг другу слово к 23 Декабря нынешнего года приготовить по большому сочинению и сим у вас как первого нотариуса записываем свое условие. Не слыхали ли вы чего-нибудь о «Марфе» от Жуковского или Блудова? Уведомьте, пожалуйте. – Мне это необходимо к сведению, и скоро ли можно выпустить. – Это нужно и для моих финансов; я так задолжал, устраивая домашние дела, что покоя не имею. – В деревню еду я дней через десять. В Университет подал просьбу такого смысла: «мне нужно два года пробыть в деревне для приобретения сведений, которые и пр. и прошу об отставке; если же Университету угодно удерживать меня в своей службе, то да благоволит он, уволив от лекций на это время сделать мне какое-либо ученое препоручение, напр. написать Теорию истории сообразно с нынешним состоянием науки или т. п. Не знаю, какое представление пошлется к министру. Не думаю, чтоб Университет заблагорассудиц удерживать меня, ибо Каченовский с товарищами неистовствуют против меня. Я желаю такого увольнения на два года для уединенного занятия и вовсе не отрекаюсь от службы ученой. Поговорите об этом с кем нужно. Извините меня, что занимаю вас такими личными мелочами: я уверен в вашем добром ко мне расположении, и поэтому etc. – Если у вас есть лишние деньги, велите кому-нибудь купить мне Сисмонди Историю Французов и Гиббона, изданного Гизо, и прислать на имя Ширяева. – Жду от вас письма. Ободрите и освежите вам преданного М. Погодина. – Языков 81 болен!» (Акад. изд. Переписки, т. II, стр. 244–246).
– Старая статистика – изданная Погодиным в Москве книга:О«Цветущее состояние Всероссийского Государства, в каковое начал, привел и оставил неизреченными трудами Петр Великий, Отец Отечествия, Император и Самодержец Всероссийский, и прочая и прочая и прочая. – Книга первая, в которой описаны Губернии и Провинции, в них города, гарнизоны, артиллерия, Канцелярии, Конторы, управители с подчиненными, епархии, монастыри, церкви, число душ, расположенные полки и доходы, как оные ныне состоят, Губернии Санктпетербургская, Московская, Смоленская, Киевская, Воронежская, Рижская, Ревельская. Собрано трудами Статского Советника и бывшего в Сенате Обер-Секретаря Г. Ивана Кирилова, из подлиннейших Сенатских Архивов в феврале месяце 1727 года. О прочих Губерниях и других околичностях описано в другой книге». М. В Университетской Типографии 1831 г. – То же, «Книга вторая, в которой описаны Губернии Нижегородская, Казанская, Астраханская, Архангелогородская, Сибирская. Собрано трудами Статского Советника и бывшего в Сенате Обер-Секретаря Г. Ивана Кирилова, из подлиннейших Сенатских архивов в Феврале месяце 1727 года. Прочие Губернии в первой книге и части, а на обе генеральные те перечневые ведомости и табели в сей обретаются», М. В Университетской Типографии. 1831 г. В ч. I –6 нен. + 184 стр., в ч. II –2 нен. + II + 202 стр. Издание этой книги, сохранившейся в библиотеке Пушкина (в одном переплете и без заметок – см. Б. Л. Модзалевский, «Библиотека А. С. Пушкина», С.-Пб. 1910, стр. 50–51), было предпринято Погодиным еще в 1829 г. вместе с В. Н. Каразиным, по списку, принадлежавшему некогда И. И. Голикову и находившемуся в библиотеке его, перешедшей к Каразину; но последний от издания потом отклонился, и книга вышла с именем одного Погодина на средства книгопродавца А. С. Ширяева. Погодин был «озабочен рассылкою экземпляров книги к сильным мира сего» и, кроме посылки их для вел. кн. Александра и Константина Николаевичей, хотел поднести их Николаю I и Александре Федоровне; поднести книгу Николаю ему не удалось, так как, по предварительном сношении Министра Народного Просвещения кн. К. А. Ливена с Академией Наук, издание было признано недостойным этой чести, а императрице было поднесено через ее секретаря И. П. Шамбо, – по совету о том Жуковского, переданному Погодину Пушкиным в письме от конца июля 1831 г. (см. выше, № 446),82 в котором поэт между прочим писал Погодину:и«Не имею времени отвечать Вам на Ваше письмо. Уведомляю Вас только, что поручение Ваше, касательно Статистики Петра I, исполнено; Ж. получил экз. для Великого Князя и для себя; экземпляром, следующим В. К Константину, расположил он иначе: Ж. представит его Императрице. Напишите, сделайте милость, официальную записку Его Превосх. Ивану Павловичу Шамбо (секретарю Ее Величества). Осмеливаюсь повергнуть к ногам Ее Величества такую-то замечательную книгу и проч. и доставьте письмо мнЎ». Погодин так и поступил и получил за это подношение бриллиантовый перстень. Он послал свое издание также и министрам Д. Н. Блудову, А. А. Закревскому, гр. Е. Ф. Канкрину и Д. В. Дашкову, а также Московскому генерал-губернатору кн. Д. В. Голицыну, Гречу и Булгарину; но в конце концов это предприятие его принесло ему одни хлопоты и неприятности: Полевой разбранил издание в «Московском Телеграфе», покупали его плохо, Академия его раскритиковала, и Николаю I поднести ее не удалось. Отвечая на критики в «Телескопе» (1831 г., № 15, стр. 409–411), Погодин свою заметку кончал заявлением, что, издавая книгу, он имел в виду лишь пользу занимающихся историей. «Других видов не могло быть... А меня теперь упрекают за толстую бумагу, дурную обертку, за квасной патриотизм, за другое, за третье и взводят небылицы!.. Простите слабости: мне было это очень прискорбно!..» Подробнее см. у Н. П. Барсукова: «Жизнь и труды М. П. Погодина», кн. III, С.-Пб. 1890, стр. 284–294. – Об авторе изданной Погодиным книги – Иване Кирилловиче Кирилове (ум. 14 апреля 1737 г.) см. статью Н. П. Павлова-Сильванского в «Русском Биографическом Словаре» (т. И.-К., С.-Пб. 1897, стр. 666–668); по словам биографа, Кирилов, «по всей энергии и по увлечению своему разными практически-полезными предприятиями и работами, является одним из оригинальнейших и замечательных деятелей, выдвинувшихся в эпоху Петра Великого».
– Жуковский переехал в Царское Село вместе с царской семьей в десятых числах июля.
–Ч«Трагедия ваша» – «Марфа Посадница Новгородская»; о ней и о затруднениях при выпуске ее в свет см. выше, в письмах № 395 и 412 и в объяснениях к ним, стр. 146–147 и 235.
– Веневитинов – Алексей Владимирович (род. 2 декабря 1806– ум. 14 января 1872), младший сын умершего в 1814 г. гвардии прапорщика В. П. Веневитинова и брат скончавшегося в 1827 г. поэта Д. В. ВеневитиноваМ они приходились четвероюродными братьями Пушкину (см. «Пушкин и его соврем.», вып. XI, стр. 120), который был знаком с семейством Веневитиновых, повидимому, еще в детские годы, до поступления своего в Лицей; у них он читал «Бориса Годунова» в 1826 г., на третий день приезда своего в Москву из Михайловской ссылки, и тогда же познакомился или возобновил знакомство с молодыми братьями Веневитиновыми; из них Алексей Владимирович, до конца дней сохранявший воспоминание о посещении их дома Пушкиным и о рассказе поэта о его свидании с Николаем I 8 сентября 1826 г. (см. «Русск. Стар.» 1880 г., № 3, стр. 674–675), в это время был «архивным юношей»: он служил актуариусом в Московском Архиве Коллегии Иностранных дел, куда поступил 9 февраля 1825 г., по сдаче «испытания в языках и науках» при Московском Университете. Прослужив в Архиве до 4 декабря 1829 г., Веневитинов переселился в Петербург, перейдя «для особых поручений» в Министерство внутренних дел; по этому поводу А. Я. Булгаков писал брату: «Из нашего Архива разбегаются все. Веневитинова, малого отличного, завербовал Закревский к себе, – вот и другая жемчужина, кн. Мещерский тоже выходит» («Русск. Арх.» 1901 г., кн. III, стр. 381); проведя вторую половину 1830 г. в отпуску, он, из-за холерных карантинов, явился на службу в Петербург лишь 8 января 1831 г. и 3 марта был откомандирован к чиновнику особых поручений Министерства внутренних дел Абраму Сергеевичу Норову (впоследствии министру народного просвещения) для занятий по порученному последнему составлению исторических сведении по этому Министерству. В 1833 г., по случаю почти всеобщего неурожая, был командирован в разные голодающие губернии для обследования действительного их положения и мер необходимой помощи. По возвращении в Петербург, в сентябре, Веневитинов составил отчет о поездке и в 1834 г. и 1835 г. исполнил еще две командировки по продовольственным вопросам, а 22 мая 1836 г. прикомандирован был к V Отделению собственной е. в. канцелярии, к П. Д. Киселеву, по представлению которого был командирован, в июне, для обследования государственных имуществ Курской губ., и, вернувшись, представил Киселеву донесение о поездке. По поводу последнего Пушкин, в конце декабря 1836 г., писал своему отцу (троюродному брату матери Веневитинова – Анны Николаевны, рожд. кн. Оболенской): «Веневитинов a présenté son rapport sur l'état du gouvernement de Koursk. L'Empereur en a été frappé et s'est beaucoup informé de Веневитинов; il a dit à je ne sais pas qui: faites-moi faire sa connaissance la première fois que nous nous trouverons ensemble. Voilà une carrière faite». И, действительно, 21 декабря 1836 г. Веневитинов был назначен и. д. управляющего С.-Петербургскою Конторою Казенных Имуществ, а 26 декабря – членом Совещательного Комитета V Отделения и членом его Межевой Комиссии. Проработав с П. Д. Киселевым три года (см. «Русск. Стар.» 1903 г., № 10, стр. 20), Веневитинов
5 февраля 1840 г. перешел в Межевой Департамент Сената, с 1850 г. был членом Совета Министерства внутренних дел. 14 июня 1853 г. назначен и. д. товарища министра уделов, а в 1856 г. уволен от должностВ товарища министра уделов и назначен почетным опекуном и гофмейстером; присутствуя в разных Департаментах Сената, он в 1866 г. получил звание обер-шенка. С 10 февраля 1843 г. Веневитинов был женат на графине Аполлинарии Михайловне Виельгорской (род. 15 октября 1818, ум. 4 сентября 1884), дочери графа Михаила Юрьевича Виельгорского – одного из опекунов детей Пушкина. С юных лет вращаясь в кругу лучших представителей московской интеллигенции, литераторов и ученых, Веневитинов воспринял на себя часть тех симпатий, которые во всех вызывал его столь безвременно умерший брат-поэт, и был знаком, близок и дружен с Вяземским, кн. В. Одоевским, кн. З. Волконской, Погодиным, Н. Мельгуновым, Языковым, Хомяковым, Шевыревым, И. Киреевским, Кошелевым, Жуковским, А. И. Тургеневым, Плетневым, Гоголем,83 Тютчевым и т. д. и т. д., был близок к редакцииА«Московского Вестника», а позже – «Московского Наблюдателя». Хорошее понятие о нем можно получить из нескольких опубликованных писем его к Погодину (см. у Н. Барсукова: «Жизнь и труды Погодина», pass.), кн. Одоевскому (17 июля 1830 г. Москва – «Русск. Стар.» 1904 г., № 4, стр. 203), С. Л. Пушкину (17 марта 1837 г. – «Пушкин и его соврем.», вып. VIII, стр. 59–60), Н. Ф. Павлову (1853 г. – «Русск. Арх.» 1894 г., кн. I, стр. 214) и писем к нему – Хомякова (33 письма 1830–1860 гг. – Сочинения Хомякова, т. VIII, М. 1900, стр. 7, 25–86), И. Киреевского (Сочинения, т. II, М. 1911, стр. 281, 289), Н. А. Мельгунова (Н. Барсуков, op. cit., т. IV, стр. 230; то же – «Старина и Новизна», вып. IV, стр. 179–180). В 1861 г. Веневитинов был одним из распорядителей праздника в честь пятидесятилетия литературной деятельности кн. П. А. Вяземского (Сочинения П. А. Плетнева, т. III, С.-Пб. 1885, стр. 236; «Русск. Стар.» 1904 г., № 8, стр. 441), состоял членом Комитета Общества Поощрения Художеств («Русск. Стар.» 1881 г., № 8, стр. 640) и членом Литературного Фонда (с апреля 1868 г.) и умел группировать в своем доме представителей литературы и искусства, которые ежедневно собирались у него в кабинете. Довольно красочное описание дома А. В. и А. М. Веневитиновых, конца 50–60-х годов, дано в «Воспоминаниях» К. Ф. Головина (изд. 2, М. О. Вольфа, С.-Пб., ч. I, стр. 17–19 и 64–71). – Об участии Веневитинова в судьбе изданий Погодина см. выше, стр. 235, и ниже, стр. 372, в примечаниях к письму № 446.
– Б. – А. X. Бенкендорф, начальник III Отделения и шеф жандармов; писать ему Пушкин не собрался, но, судя по письму к Погодину от конца июля, поэт был у него лично в Царском Селе, но не застал дома, э собирался еще раз сделать попытку повидаться с ним (см. ниже, письмо № 446, стр. 372–373).
– О холере в Петербурге см. выше, стр. 313–315.
– О смерти цесаревича Константина Павловича и о его погребении см. выше, стр. 303–304
– Петр – трагедия Погодина, написаннаяЯ«перед глазами Пушкина», – по выражению самого Погодина в предисловии к изданию этой пьесы, увидевшей свет лишь в 1873 г. – за два года до смерти автора. Он начал ее 28 января 1831 г., с целью «изобразить Россию и ее надежду, возбудить благоговение к памяти бессмертного Петра, любовь к просвещению и ненависть к невежеству» (Н. Барсуков, «Жизнь и труды М. П. Погодина», кн. III, стр. 252, 253). Работа шла с большим напряжением, – автор то отчаивался в успехе, то воодушевлялся. Написав первые три действия, Погодину захотелось прочесть их Пушкину (запись в «Дневнике» под 4 мая 1831 г.) и 5 мая он отметил: «К Пушкину, прочел ему «Петра». Хвалит, но не так живо, как «Марфу». И меня пугает мысль выводить Петра. Это дух вызываемый» («Пушкин и его соврем.», вып. XXIII – XXIV, стр. 114). Впоследствии Погодин вспоминал, что во время этого чтения Пушкин сделал ему следующую поправку: расстрига-протопоп Иаков, в 1-м действии, осуждая действия Петровы, говорит о захваченных им церковных деньгах. Когда Погодин прочел:
И не избегнет кары он, в аду
Истлеет грешник. Всякая копейка
Церковная падет горячим углем
На голову его в последний день.
„Каплей, каплей!” – воскликнул Пушкин, вскочив и потирая руки. Это была любимая его привычка – так выражал он свое удовольствие, когда находил выражение более точное. Еще прежде Пушкин советовал Погодину «писать прозою „Петра”»; но Погодин на это не согласился и отметил в своем «Дневнике»: «Неужели я не овладею стихом?» (Н. Барсуков, op. cit., стр. 253–254; «Пушкин и его соврем.» I. с., стр. 113–114). Погодин заканчивал свою трагедию уже по отъезде Пушкина из Москвы и окончил ее 24 июля 1831 г. и записывал в «Дневнике»: «Ура! Положил сорок поклонов благодарности. Поутру пришлось несколько стихов, которые я оставлю для «Бориса». Думаю о нем. Перебирая Пушкина Бориса, остановился на его прозе. А что, не махнуть-ли в самом деле прозою трагедию?» («Пушкин и его соврем.», вып. XXIII – XXIV, стр. 116). Погодин рассчитывал, что Пушкин «прозвонит» в Петербурге о его «Петре» и замолвит о нем Николаю; но этого не случилось, а потому он в письме от 10 августа писал, что позабыл совершенно свою трагедию, как будто бы она и не бывала у него в голове. В конце сентября Погодин прочел всего «Петра» в Царском Селе Пушкину и Жуковскому, которые остались им довольны (Н. Барсуков, ор. с., стр. 334–335); но все хлопоты Погодина в Петербурге о пропуске трагедии в цензуре не увенчались успехом: Николай I положительно не позволил ее печатать. «Лице императора Петра Великого, – писал он в резолюции 22 декабря 1831 г. по этому делу: – должно быть для каждого русского предметом благоговения и любви; выводить оное на сцену было бы почти нарушение святыни, и посему совершенно неприлично. Не дозволять печатать» («Русск. Стар.» 1903 г., № 2, стр. 315–316, «Старина и Новизна», кн. VII, стр. 160–162); так Погодин ни с чем и уехал из Петербурга (см. его письма к С. П. Шевыреву – «Русск. Арх.» 1882 г., кн. III, стр. 189–191 и 194; ср. Русск. Стар.» 1903 г., № 3, стр. 530). Еще в 1833 г. Погодин надеялся, что «Петра» разрешат издать и писал Пушкину, отвечая на его письмо: «Что вы не упомянули Царю о моем «Петре» при таком благоприятном случае? Бог вам судья! Я уверен, что он по докладной записке не позволил печатать, думая, что все печатаемое играется. Другой причины быть не может: В трагедии всё уже известное у нас и перепечатанное; нового – форма. Если б были места непозволительные – ну, делай свое дело цензура, торгуйся, вымарывай. Скажите это Дмитрию Николаевичу [Блудову]. Может быть, он возьмется при случае объяснить. Похлопочите» (Акад. изд. Переписки, т. III, стр. 18). Однако, как сказано выше, Погодинский «Петр» был издан лишь в 1873 г. (в Москве) и вышел со следующим посвящением – подражанием посвящения Пушкинского «Бориса Годунова» памяти Карамзина: «Драгоценной для Русских памяти Александра Сергеевича Пушкина сей труд, гением его вдохновенный, с благоговением и благодарностию посвящает Михаил Погодин».
– По поводу университетской деятельности Погодина упомянутый в конце его письма к Пушкину Языков 29 апреля 1831 г. писал брату: «Погодин оставляет Университет и поселяется в деревне, где займется сочинением всеобщей истории, которая была бы хороша, если бы он намеревался рассказать путно и чистенько, не по-своему, одни факты, а он собирается парить, что ему вовсе неблагопристойно. Читал-ли ты его статьи в № 7 «Телескопа»? У него есть особенная способность говорить много и жарко и ничего не сказать и умение представить предмет так что его вовсе не видно, и излагать мысли свои какой-то сумятицей, без всякой последовательности, связи, так что прочитаешь и решительно не знаешь, что автор хотел выразить. Таковы все его произведения, даже исторические разыскания, например о Дмитрии Царевиче: собрано много дельного, а перемято и представлено так нелепо, что читатель затрудняется и не знает, в чем дело. Университет потеряет в нем очень мало: он читал лекции мерзко и почти вовсе не занимался своей кафедрой» («Русск. Стар.» 1903 г., № 3, стр. 530). Ср. выше, стр. 235, отзыв о Погодине историка Соловьева.
– От Смирдина – то есть от его книжного магазина, в котором Погодин просил Пушкина купить сочинения историков Сисмонди и Гиббона.
– Погодин, получив настоящее письмо Пушкина, записал в своем «Дневнике» под 3 июля: «Приятное письмо от Пушкина; «вы были бы сотрудником Петру» и проч.» («Пушкин и его соврем.», вып. XXIII – XXIV, стр. 114), под 5 июля: «Написал письмо к Пушкину о своем положении и две речи Петра. Как то они понравятся ему с Жуковским? Неужели и Петр не вымчит меня из толпы?», а под 12 июля: «Гулял и думал о 4-м [действии «Петра»] и будущем письме от Пушкина» (там же, стр. 115); но ни письмо Погодина к Пушкину от 5 июля, ни ответ на него Пушкина (если это не письмо № 446) нам неизвестны.
434. Н. М. Коншину. [Июнь – июль или осень 1831 г.] (стр. 31). Напечатано впервые Н. Ф. Бельчиковым в «Красном Архиве» l928 г., т. 4 (29), стр. 218, с неправильным отнесением к Д. И. Языкову. Н. В. Измайловым определено, что письмо обращено к Н. М. Коншину как по общему содержанию, так и по упоминанию «Авдотьи Яковлевны» – жены Коншина; подлинник на листке бумаги в 16-ю долю, с водяными знаками:
<А>Г <18>29, – в Центрархиве, в Москве (Древлехранилище, фонд А. Г. Достоевской). При письме конверт с надписью рукою Достоевской: «Пушкин Александр Сергеевичь, великий поэт. Письмо к ? без означения года и числа. Получено от М. А. Языкова, см. письмо от 26 января 1879 г.». Этого письма Языкова в архиве А. Г. Достоевской (Центрархив и Пушкинский Дом) не нашлось.
– О Н. М. Коншине см. т. II, стр. 401, и биографию в книге А. И. Кирпичникова: «Очерки по истории новой русской литературы», т. II, изд. 2, М. 1903, стр. 90–121; в «Русском Биографическом Словаре», т. Кнаппе-Кюхельбекер, стр. 243–245; в книге Ю. Н. Верховского: «Барон Дельвиг», П. 1922, стр. 113–115 и заметку Б. И. Коплана в «Радуге, Альманахе Пушкинского Дома», П. 1922, стр. 107–110. В это время Коншин (с 1 марта 1829 г.) состоял правителем канцелярии главноуправляющего Царским Селом и дворцовым правлением и в этой должности оставался более восьми лет. Благодаря своему служебному положению он смог оказать Пушкину небольшую услугу (см. следующее, № 435, письмо Пушкина к нему). Отношения Пушкина и Коншина не были особенно близкими, и сближение их произошло, вероятно, в 1829–1830 г., когда Коншин совместно с бар. Е. Ф. Розеном издал альманах на 1830 год «Царское Село», в который Пушкин дал три своих стихотворения: «Зимнее утро», «Загадка (при посылке бронзового сфинкса)» и «Из Гафиза».84 К лету 1831 года относится небольшое письмо Коншина к Пушкину (см. Переписка Пушкина, т. II, стр. 294–295). В библиотеке Пушкина сохранился экземпляр «Двух повестей Н. Коншина (из его записок о Финляндии)», С.-Пб. 1833 г., с надписью: «Александру Сергеевичу Пушкину от автора», см. Б. Л. Модзалевский, «Библиотека Пушкина», С.-Пб. 1910, стр. 52); В 1834 г. Коншин просил Пушкина за протодиакона Ф. Ф. Лебедева, исключенного за пьянство из царскосельской придворной церкви. Пушкин ходатайствовал за Лебедева перед обер-прокурором св. синода С. Д. Нечаевым письмом от 12 февраля 1834 г. (об этом эпизоде см. в статье П. Е. Щеголева в сб. «Пушкин и его соврем.», вып. XXXVIII – XXXIX, стр. 252–256). О взаимоотношениях их см. в работе проф. А. И. Кирпичникова: «Н. М. Коншин», – в книге его: «Очерки по истории новой русской литературы», т. II, изд. 2, М. 1903, стр. 106 и 111–115. См. также «Русск. Стар.» 1897 г., № 2, стр. 275–279; «Русск. Стар.» 1887 г., № 8, стр. 464–465; «Русск. Арх.» 1877 г., кн. III, стр. 402–403.
– О каких номерах говорит Пушкин и за доставление каких известий благодарит Коншина, мы не знаем.
– О «Литературной Газете» см. в т. II, и выше, стр. 168–169.
– Авдотья Яковлевна – жена (с 3 сентября 1824 г.) Коншина, рожд. Васильева, дочь инженерного генерал-майора, от которой он имел несколько человек детей (см. А. И. Кирпичников, «Очерки по истории новой русской литературы», т. II, изд. 2, М. 1903, стр. 98, 105 и 115).
435. Н. М. Коншину [июнь – июль или осень 1831 г.] (стр. 31). Напечатано впервые А. Ф. Бычковым в «Русск. Стар.» 1880 г., № 8, стр. 806. Подлинник на листе почтовой бумаги большого формата, с водяными знаками: А. Г. 1829, в Государственной Публичной Библиотеке в Ленинграде; он сложен конвертом и запечатан облаткою (см. Л. Б. Модзалевский, «Рукописи Пушкина в собрании Государственной Публичной Библиотеке в Ленинграде», Лгр. 1929, стр. 36, № 85).
– О H. М. Коншине см. в предыдущем письме.
– Жена Пушкина: Наталья Николаевна.
436. П. А. Плетневу. 3 июля [1831. г.] (стр. 31–32). Впервые напечатано вЪ«Сочинениях Плетнева», т. III, С.-Пб. 1885, стр. 372 (не совсем точно); у нас печатается по подлиннику, принадлежащему ИРЛИ (Пушкинскому Дому) Академии Наук СССР; он писан на листе почтовой бумаги большого формата с водяными знаками: А. <Г.> 1829, запечатан облаткой и проколот в карантине при окуривании.
– Смирдин – книгопродавец; он, быть может, оставался должен Пушкину за издание «Бориса Годунова»; см. выше, в письме № 396, и ниже, № 443.
–Ч«5 повестей и предисловие» – «Повести покойного Ивана Петровича Белкина, изданные А. П.»; они были пересланы Плетневу, пропущены 1 сентября 1831 г. цензором, профессором Никитою Ивановичем Бутырским, отпечатаны в типографии Плюшара и вышли в свет в конце октября. Сюда вошли: предисловие «От издателя», с подписью: А. П., и повести: «Выстрел», «Метель», «Гробовщик», «Станционный смотритель» и «Барышня-крестьянка». См. выше, в письме № 406, и ниже, № 439, 443, 449, 452, 453, 455, 471, 472.
– R. S. V. P. – французский шифр: «Retournez, S'il Vous Plait», то есть: «Переверните лист, пожалуйста».
– Поклон жене Жуковского – шутка: Жуковский был холост и женился значительно позднее –21 мая 1841 г. (на Елизавете Алексеевне Рейтерн).
437. Кн. П. А. Вяземскому. 3 июля [1831 г.] (стр. 32). Впервые напечатано в сб.Ъ«Старина и Новизна», кн. V, С.-Пб. 1902, стр. 19, по подлиннику, бывшему у гр. С. Д. Шереметева, в Остафьевском Архиве, а ныне находящемуся в Центрархиве в Москве; он – на листе почтовой бумаги большого формата с водяными знаками: А. Г. 1829, сложен конвертом и запечатан облаткою.
– Пушкин отвечает на следующее письмо кн. Вяземского из Москвы от 17 июня:ц«Ты жалуешься на молчание мое, а я писал тебе недавно через Толмачева. Тысячу мою держи у себя до приезда моего. Спроси пожалуйста у Плетнева, получил-ли он свою тысячу. – Я очень рад, что Жуковский опять сбесился, но не рад тому, что он остается в Петербурге. Он, говорят, очень болен. Убеди его куда-нибудь съездить, хоть в Москву к искусственным водам. Высылайте скорее и Тургенева. Боюсь, он выдохнется в Петербурге и уже не ошибет меня своим Европейским запахом. Я здесь никого из порядочных людей не вижу: Баратынский в деревне, не знаю где и что Языков. Карамзины с женою моею в Остафьеве; езжу к ним по субботам отдыхать от бремени государственных дел. Прошу теперь читать меня в Коммерческой Газете. Отыщи мой взгляд на выставку. Читал ли ты о Борисе Годунове разговор, напечатанный в Москве? Прочти, моя радость. Университет не позволил Погодину прочесть на акте похвальное слово Мерзлякову. Каченовский сказал, что это не стоит внимания. Пусти-же в свет моего Адольфа. Когда будешь в Питере передай мой сердечный поклон Элизе и Доле. Я с удовольствием узнал тебя в Делорме.85 Целую тебя и милую» (Акад. изд. Переписки, т. II, стр. 254 и выше, в примечаниях к письму № 426, стр. 289–290).
– Федосей Сидорович – вероятно назван как тип мещанина-обывателя: в таком именно кругу были в ходу печати с эмблемами и девизами, подобными приведенным Вяземским, причем «Бог моя надежда» – наиболее распространенный девиз, которым пользовались для печатей своих как духовные, так и светские лица: см. «Надписи и девизы на русских печатях частных лиц. Из собрания И. К. Антошевского», С.-Пб. 1903, стр. 7, 9 (трижды), 13, и H. Ф. Романченко, «Надписи и девизы на русских печатях моего собрания», С.-Пб. 1905, стр. 13, 14, 15.
– Тургенев – Александр Иванович, 1–2 июня приехавший из-за границы в Петербург: см. выше, в письмах № 426 и 428, и в примечаниях к ним, стр. 285 и 294–296. 24 июня А. Я. Булгаков писал брату, в ответ на его сообщение о приезде Тургенева: «Тургенев, видно, все тот же; как не решиться, куда ехать, в Любек или в Москву? Ему надобно быть сюда, Жихарев [С. П.] не дождется его и никак не берет на себя продажу имения без него, а посмотри, – как заедет сюда в Остафьево к Вяземским и Карамзиным, – то его не выгонишь из Москвы, чего мы очень желаем» («Русск. Арх.» 1902 г., кн. I, стр. 69). 25 июня он уже свиделся с Тургеневым и, описав свое впечатление в письме к брату от 26-го числа (см. выше, стр. 295), 27 июня писал дочери, кн. О. А. Долгоруковой: «Вчера был у меня Александр Тургенев, – всё тот же рассеянный, обжора, до такой степени боящийся холеры, что в Петербурге чуть было не сел на пароход в Любек; он любезничает с твоею сестрою и сгорает желанием увидать тебя» («Русск. Арх.» 1906 г., кн. I, стр. 142). В то же время кн. Вяземский писал Жуковскому из Москвы: «Александр боится холеры и почти ничего не ест, голубчик; даже и чай свой кушает без сливочек. Ты поймешь его тяжелое положение. Вижусь с ним часто и в городе, где мыкаемся по гуляниям и салонам, и в деревне...» (ср. «Русск. Арх.», 1900 г., кн. I, стр. 361–362). 14 июля Тургенев сделал приписку к Пушкину в письме Вяземского, которым последний отзывался на настоящее письмо Пушкина за № 437 (см. ниже, стр. 378). Говоря об использовании Тургенева для Альманаха или чего-либо подобного, Пушкин имел в виду энциклопедическую осведомленность Тургенева в вопросах текущей западной политики и литературы: Тургенев, как известно, вел дневник, в который конспективно записывал все свои впечатления и наблюдения, а потому мог служить для журнала или литературного сборника статьями в роде его известной «Хроники Русского» и заграничных писем, печатавшихся в «Московском Телеграфе» 1827 г., а позднее – в «Европейце» 1832 г., в «Московском Наблюдателе» 1835 г., «Современнике» 1836–1839, 1841 и 1842 гг. и «Москвитянине» 1845 г.; по поводу «Хроники», помещенной в «Современнике» 1836 г. без ведома Тургенева, Пушкин писал во II томе своего журнала: «Глубокомыслие, остроумие, верность и тонкая наблюдательность, оригинальность и индивидуальность слога, полного жизни и движения, которые везде пробиваются сквозь небрежность и беглость выражения, служат лучшим доказательством того, чего можно было бы ожидать от пера, писавшего таким образом про себя, когда следовало бы ему писать про других. Мы имели случай стороною подслушать этот a-parte, подсмотреть эти ежедневные, ежеминутные отметки и поторопились... поделиться удовольствием и свежими современными новинками с читателями «Современника»... Мы предпочли сохранить в них живой, теплый, внезапный отпечаток мыслей, чувств, впечатлений, городских вестей, бульварных, академических, салонных, кабинетных движений, так сказать, стенографировать эти горячие следы, эту лихорадку Парижской жизни» и т. д.
– Обо«Адольфе», романе Бенжамена Констана, переведенном кн. Вяземским и в это время печатавшемся в Петербурге под наблюдением П. А. Плетнева; о выходе его в свет и проч. см. выше, в письме № 400, и в примечаниях к нему, стр. 178–181.
– На молчание Плетнева Пушкин жаловался в письме к нему самому от 3 же июля (выше, № 436).
– Ж. – В. А. Жуковский; он, в качестве наставника наследника в. кн. Александра Николаевича и наблюдающего за преподаванием наук великим княжнам (при всех них учителем российской словесности был Плетнев)Ф жил со всем прочим «двором» и в это время находился в Петергофе. В Царское Село он переехал через неделю –10 июля – одновременно с царскою фамилиею86.
– Слухи об отравлениях распространялись очень широко (см. выше, стр. 296–297, 314); любопытные известия о них мы находим в воспоминаниях графини А. Д. Блудовой, жившей в это время в Берлине, куда эти слухи также проникли; в письме своем от 8 (20) августа к отцу, графу Д. Н. Блудову, она писала: «Здесь носились и до сих пор носятся слухи ужасные; рассказывают, что польские и другие агенты стравливают русских; между прочим в. к. Константина Павловича; что государь и государыня от следствий яда чахнут и слабеют. Ты можешь представить, что сначала я не верила этим слухам, но их беспрестанно повторяют и столь утвердительно, что я хотя не уверилась, но была в страшном беспокойстве на их счет и страшилась за тебя, и потому спрашивала, куда ты ходишь или ездишь обедать, в какие трактиры...» («Русск. Арх.» 1874 г., кн. I, стр. 855).
– Об убийстве врачей собиравшимися на улицах толпами народа см. выше, стр. 296–297, 314, а также в рассказе очевидца одного из таких событий, И. В. Селиванова, в «Русск. Арх.» 1868 г., № 6, ст. 958–962.
– Сведения об усмирении народного возмущения, бывшего на Сенной площади 23 июня, даны выше, стр. 300–303.
– Рославлев – роман М. Н. ЗагоскинаМ«Рославлев, или Русские в 1812 году», ч. I – IV, Москва, в типографии Н. Степанова при Императорском Театре. 1831». Пушкин получил экземпляр «Рославлева», вероятно, от самого Загоскина через О. М. Сомова. В библиотеке Пушкина экземпляр романа был, но до нас не дошел. 15 июня Сомов писал Загоскину: «На днях-же я буду у Пушкина, кочующего теперь с молодою своею в садах царскосельских, где остается он на целое лето. Я порадую его милым спутником летних прогулок, живым, лихим, истиннорусским Рославлевым» («Русск. Стар.» 1902 г., № 9, стр. 620). О впечатлении, которое произвел новый роман Загоскина на читающую публику, см. выше, стр. 258–259, в примечаниях к письму № 417; см. также отзывы современников: Е. А. Боратынского в «Татевском сборнике С. А. Рачинского», С.-Пб. 1899, стр. 22 и 28; О. М. Сомова в «Русск. Стар.» 1902 г., № 9, стр. 619–620, и В. А. Жуковского в «Русск. Арх.» 1868 г., ст. 973–975.
– Разговор о Борисе – очень редкая анонимная брошюра: «О Борисе Годунове, сочинении Александра Пушкина, разговор, Москва, В Университетской Типографии, 1831, 8°, 16 стр ; ценз. дозв. цензора Льва Цветаева: «Москва, мая 4-го дня 1831 г.» (она перепечатана в «Русск. Стар.» 1890 г., № 11, стр. 445–455, и у В. Зелинского: «Русская критическая литература о произведениях А. С. Пушкина», ч. III, М. 1888, стр. 106–115). Кн. П. А. Вяземский писал Пушкину 14 июля: «Разговор о Годудунове сказывают Филимонова: он Филимонами и пахнет.
Мой друг! не хочешь ли лимонов?
Тьфу, что за гадость Филимонов !»
(Акад. изд. Переписки, т. II, стр. 271). Брошюра помечена:Ц«15-го Апреля 1831 года. Из Астрахани», и представляет «Разговор помещика, проезжающего из Москвы через уездный городок, и вольнопрактикующего в оном учителя Российской словесности». Кроме Вяземского, об этом «Разговоре» писал Пушкину и П. В. Нащокин 15 июля: «Пробежал я где-то Разговор о Борисе Годунове Учителя с Помещиком, – очень хорошо – и кто написал ни как сего не воображает что лучше и похожее описать разговором – суждений наших безмозглых грамотеев семинаристов ни как нельзя – это совершенной слепок с натуры; думая написать на тебя злую критику, – написал отрывок – достойный поместить в роман; прочти, сделай одолжение, ты по разговору узнаешь говорящих, и если б осталось место, я бы рассказал рост их, в чем одеты, словом сказать прекрасно – Вальтер Скотт, совершенный» (Акад. изд. Переписки, т. II, стр. 274); на это Пушкин отвечал Нащокину: «Ты пишешь мне о каком критическом разговоре, которого я еще не читал. Если бы ты читал наши журналы, то увидел бы что все, что называют у нас критикой, одинаково глупо и смешно. С моей стороны я отступился; возражать серьезно – не возможно; а паясить перед публикою не намерен. Да к тому-же ни критики, ни публика не достойны дельных возражений» (см. выше, в письме от 21 июля, № 442, стр. 36). Никаких других упоминаний об этой брошюре у Пушкина не находим; возможно предположить, что в виду малой ее распространенности, Пушкину она вовсе и не попала в руки, и он ее не читал. П. О. Морозов пишет: «Это совершенно нелепое произведение, которое, однако, Олин в своей «Гирлянде» (1831, ч. II, № 24–25) и Бестужев-Рюмин в «Северном Меркурии» (1831, № 28) рекомендовали своим читателям, как „занимательное”» (Сочинения Пушкина, акад. изд., т. IV, стр. 154). В «Северной Пчеле» 1831 г., № 167, появился разбор этой брошюры неизвестного автора (подпись: « – в – »); в нем автор обрушился на критика, и между прочим писал: «Положим, что ни какому практикующему учителю Российской Словесности, как ни были бы ограничены его теоретические и исторические сведения, нельзя запретить судить о Поэте современном, ибо знаменитость сего Поэта может быть оправдана потомством, но может быть и отринута; по крайней мере непозволительно с такими слабыми средствами хотеть быть судьею гениев великих, Шекспира, например» (ср. «Пушкин и его соврем.», вып. XXIII – XXIV, стр. 175–176). Должную оценку «Разговора» дал только что выступивший тогда на литературное поприще В. Г. Белинский, который поместил в «Листке» 1831 г., № 45 (ценз. помета: 10 июня 1831 г.) рецензию на эту брошюру. По словам С. А. Венгерова, «она высмеивает брошюрку неизвестного автора. Но мимоходом рецензент весьмо ясно дает понять, какого он высокого мнения о трагедии. Он проявляет тут полную самостоятельность, нападая на Полевого и слегка иронизируя над Надеждиным, тогда еще, главным образом, известного под псевдонимом Недоумки» (Сочинения В. Г. Белинского, под ред. С. А. Венгерова, т. I, стр. 148–150). Подтверждения тому, что автором «Разговора» был В. С. Филимонов (о нем см. в т. I, стр. 396–399, и в т. II, стр. 326), мы не находим ни в одном из современных отзывов. М. П. Погодин, например, недоумевал: «Какой разговор напечатан о Борисе Годунове» (запись в его дневнике в мае 1831 г. – «Пушкин и его соврем.», вып. XXIII – XXIV, стр. 114). Н. О. Лернер, написавший примечание к посланию Пушкина к Филимонову, склонен думать, что авторство это приписано Вяземским Филимонову вряд ли с достаточным основанием (Сочинения Пушкина, под ред. С. А. Венгерова, т. IV, стр. LXVI). О «Борисе Годунове» и об отзывах современников на него, см. выше, в примечаниях к письмам № № 395 и 396.
– Ожидаю осени – осень была лучшим временем года для творчества Пушкина (см. об этом в т. II, стр. 104 и 463, в письме № 366).
– Элиза – Елизавета Михайловна Хитрово.
– Письмо Е. М. Хитрово к Пушкину – «трогательное прощание», до нас не дошло (см. в статье Н. В. Измайлова: «Пушкин и Е. М. Хитрова», в сб. «Письма Пушкина к Е. М. Хитрово», Лгр. 1927, стр. 182).
– О монографии кн. П. А. Вяземского о Д. И. Фонвизине, см. в т. II, стр. 478–479, и в примечаниях к письмам № 397 и 414. Письмом от 14 июля 1831 г. из Остафьева Вяземский отвечал Пушкину: «Мой Фон-Визин еще не в Цензуре. На досуге хочу его пересмотреть и исправить» (Акад. изд. Переписки, т. II, стр. 271). Труд Вяземского прошел цензуру лишь в 1835–1836 г., а появился в печати только в 1848 г. Пушкин поздравлял Вяземского «с благополучным возвращением из-под цензуры» монографии о Фонвизине отдельным письмом от первой половины марта 1836 г. (см. Акад. изд. Переписки, т. III, стр. 285).
– Щеглов – Николай Прокофьевич, цензор, умер от холеры 26 июня 1831 г. О. М. Сомов 20 августа писал М. А. Максимовичу: «Холера у нас кое-кого прибрала и кое-что почистила. Таким образом, например, выбыл из фронта университетский мой цензор Щеглов. Цензорское место свято, то есть не будет пусто, и потому уже замещено» («Русск. Арх.» 1908 г., кн. III, стр. 263–264; см. также в т. II, стр. 380, где и об отношении Пушкина к Н. П. Щеглову).
– «Отец мой горюет у меня в соседстве, в Павловском» – родители поэта, Сергей Львович и Надежда Осиповна, жили в это время в Павловске, в версте расстояния от Царского Села; в Павловск они переехали в самом начале июля или в конце июня, собравшись и покинув Петербург из-за холеры «менее чем в 24 часа». В Павловске они сняли дачу на все лето (см. письмо О. С. Павлищевой к мужу от 3 июля 1831 г. из Петербурга – «Пушкин и его соврем.», вып. XV, стр. 71; Л. Н. Павлищев, «Воспоминания об А. С. Пушкине», стр. 249).
– Тургенев – Александр Иванович. О возвращении его из-за границы – см. выше, стр. 326–327. 14 июля он был уже в Остафьеве у кн. Вяземского, откуда писал Пушкину на письме Вяземского от 14 июля (Акад. изд. Переписки, т. II, стр. 272; см. также письмо Тургенева к Жуковскому, относящееся к этому же времени, в «Русск. Арх.» 1900 г., кн. I, стр. 361–362). Тургенев в Остафьево приехал немного ранее 14-го числа (см. письмо кн. Вяземского к В. А. Жуковскому от 14 июля 1831 г. в «Русск. Арх.» 1900 г., кн. I, стр. 363).
Сноски
80 ВА«Дневнике» своем Погодин под 27 мая 1831 г. записал: «Пошлю я к Пушкину экземпляр Статистики и объясню, почему сам не хочу к Жуковскому» («Пушкин и его соврем.», вып. XXIII–XXIV, стр. 114).
81 Отзывы Языкова о Погодине в эту пору см. в «Русск. Стар.» 1903 г., № 3, стр. 530.
82 О том же писал Погодину и A. В. Веневитинов (см. ниже, стр. 372, примечания к письму № 446).
83 Гоголь относился к нему иронически (см. «Переписку Грота с Плетневым», т. II, стр. 321).
84 В. Я. Брюсов полагает, что Пушкин познакомился с Коншиным через Е. А. Боратынского, который служил под начальством Коншина в Финляндии (см. «Письма Пушкина и к Пушкину, под ред. В. Я Брюсова», М. 1903, стр. 106).
85 То есть в статье: «Vie, poésies et pensées de Joseph Delormce» № 32 «Литературной Газеты» от 5 июня, за подписью: Р.
86 Здесь оканчивается комментарий Б. Л. Модзалевского.–Ред.