• Труба ппу оц
    • и наружное утепление пенополиуретаном ППУ любых объектов
    • vadiscentr.moscow


Скачать текст письма

Модзалевский. Примечания - Пушкин. Письма, 1831-1833. Часть 33.

512. H. Н. Пушкиной [27 сентября 1832] (стр. 81). Напечатано впервые И. С. Тургеневым вЛ«Вестн. Европы» 1878 г., № 1 стр. 28–29. Вошло в изд. Литературного Фонда, под ред. П. О. Морозова, т. VII, стр. 306–307, в изд. А. С. Суворина, под ред. П. А. Ефремова, т. VII, стр. 474, и Акад. изд. Переписки Пушкина, т. II, стр. 393–394, и другие издания. Подлинник – на листе почтовой бумаги большого формата, без водяных знаков – в Госуд. Публ. Библиотеке СССР имени В. И. Ленина в Москве; письмо сложено конвертом и запечатано облаткой.

В начале письма Пушкин говорит о своем предыдущем письме, отправленном 26 сентября.

– Полученные Пушкиным три письма H. Н. Пушкиной неизвестны.

– Пушкин – вероятно родственник Н. Н. Пушкиной, Федор Матвеевич Мусин-Пушкин, приходившийся ей двоюродным дядей; его отец Матвей Платонович был родным братом бабки Н. Н. Пушкиной – Надежды Платоновны Мусиной-ПушкиноВ (род. 1765 – ум. 1835), бывшей замужем за Афанасием Николаевичем Гончаровым (см. кн. П. В. Долгоруков, «Российская Родословная книга», ч. 2, С.-Пб. 1855, стр. 197–198). Федор Матвеевич Мусин-Пушкин служил с 1817 по 1856 г. в л.-гв. Гусарском полку, откуда в чине полковника переведен был 14 ноября 1836 г. в Одесский Уланский полк (см. К. Н. Манзей, «История л.-гв. Гусарского полка», т. III, 1859, стр. 90) и вышел в отставку генерал-майором; с 1826 г. он был женат на приятельнице сестры поэта О. С. Павлищевой и родственнице бар. С. М. Дельвиг – Александре Осиповне Ришар, в первом браке Геннингс (ум. 1875) (см. Б. Л. Модзалевский, «Пушкин», Лгр. 1929, стр. 142–143).

– Хлопочу по делам – по перезалогу душ (см. выше, стр. 527).

– Нащокин – Павел Воинович.

– хémoires de Diderot – Пушкин читал мемуары Дидро, вероятно, по экземпляру, сохранившемуся в его библиотеке: «Mémoires, correspondance et ouvrages inédits de Diderot, publiés d'aprés les manuscrits confiés, en mourant, par l'auteur à Grimm. Paris, 1830–1831, в четырех томах, из которых разрезаны первые два тома и отдельные места в III и IV томах (Б. Л. Модзалевский, «Библиотека Пушкина», С.-Пб. 1910, стр. 225–226). Этой книги впрочем, не значится в описи библиотеки поэта, составленной опекой в 1837 г. (см. в работе Л. Б. Модзалевского в «Литературном Наследстве», № 16–18, стр. 1022 (№ 883). О причинах интереса Пушкина к мемуарам Дидро см. в статье Ю. Г. Оксмана в «Литературном Наследстве», № 16–18, стр. 451–452. В 1836 г. кн. Вяземский обращался к Пушкину с просьбою прислать «les oeuvres de Diderot – последнее издание с его mémoires» (Переписка Пушкина, т. III, стр. 285). Кроме этого указания в письме к жене, об интересе Пушкина к Дени Дидро, известному главе французских энциклопедистов XVIII века (род. 1713 – ум. 1784), нет более никаких сведений. Известно лишь, что Пушкин два раза упомянул его имя: в набросках «о русской литературе с очерком французской», где Дидро назван «пылким» и «самым ревностным из апостолов» Руссо, и в статье об «Александре Радищеве», где Пушкин говорит о «политическом цинизме» Дидро. В послании Пушкина к кн. Н. Б. Юсупову («К вельможе») Дидро посвящены следующие строки:

То чтитель Промысла, то Скептик, то безбожник,
Садился Дидерот на шаткий свой треножник,
Бросал парик, глаза в восторге закрывал
И проповедовал...

– Вяземская – княгина Вера Федоровна.

– Le beau Bezobrasoff – прекрасный Безобразов.

– Безобразов – Сергей Дмитриевич (род. 22 августа 1801 – ум. 6 декабря 1879), с 1831 г. флигель-адъютант, офицер л.-гв. Подольского Кирасирского полка; отличался исключительной красотой, почему современникµ сравнивали его с Аполлоном Бельведерским. В этом прозвище был каламбур, так как, будучи адъютантом (с 1820 г.) вел. кн. Константина Павловича, он жил в Варшаве в Бельведерском дворце. Пушкин неоднократно упоминает о Безобразове и его семейной истории в письмах к жене и в своем дневнике. О Безобразове см. биографию в «Сборнике биографий кавалергардов», т. IV, стр. 166–170, с портретом, «Арх. Раевских», под ред. Б. Л. Модзалевского, т. III, С.-Пб. 1910, стр. 153, и «Дневник» Пушкина, под ред. Б. Л. Модзалевского, П. 1923, стр. 5, 6, 7, 82–83 и др.).

– Александров – Павел Константинович (род. 24 марта 1808 – ум. 23 октября 1857), сын вел. кн. Константина Павловича и его фаворитки Ульяны Михайловны (ум. в 1824). бывшей замужем за капитаном русской службґ Фридрихсом, получившей в 1816 году фамилию Александровой по названию приобретенного ею имения и вышедшей замуж в 1820 г. за адъютанта великого князя, Александра Андреевича Вейс (см. «Остаф. Арх.», т. III, стр. 382–383; «Дневник» Пушкина, под ред. Б. Л. Модзалевского. П. 1923, стр. 87). П. К. Александров, получивший дворянство в 1812 г., начал службу в л.-гв. Конном полку юнкером (см. «Полный список шефов, полковых командиров и офицеров л.-гв. Конного полка с 1731 г. по 1886 г.», С.-Пб. 1886, стр. 247–248), в 1823 г. в чине поручика переведен в л.-гв. Подольский Кирасирский полк; в 1829 г. назначен флигель-адъютантом; в 1832 г. (1 января) переведен в чине ротмистра обратно в л.-гв. Конный полк, где служил до чина генерал-майора (1846), когда назначен был в свиту; с 1855 г. – генерал-адъютант, а в следующем году произведен был в генерал-лейтенанты (см. его биографию в «Русском биографическом словаре», т. I, С.-Пб. 1896, стр. 124–125). Женат был (с 29 октября 1833) на княжне Анне Александровне Щербатовой (см. Г. А. Власьев, «Потомство Рюрика», т. I, ч. 3, стр. 297; «Арх. с. Михайловского», т. II, вып. 1, С.-Пб. 1902, стр. 25–26; «Арх. бр. Тургеневых», вып. 6, П. 1921, стр. 361). Пушкин упомянул Александрова также в письме к жене 8 октября 1833 г. Случай с Александровым у Бобринской неизвестен.

– Бобринская – вероятно, графиня Анна Владимировна, рожд. баронесса Унгерн-Штернберг (род. 9 января 1769 – ум. 28 марта 1846), бывшая замужем за гр. Алексеем Григорьевичем Бобринским, сыном Екатерины IЬ от гр. Григория Орлова. Пушкин дважды упомянул о ней в своем дневнике, отметив, что она «всегда за меня лжет и вывозит меня из хлопот» (о ней см. в примечаниях Б. Л. Модзалевского к «Дневнику» Пушкина, П. 1923, стр. 7, 22 и 88–89, и выше, в т. II, стр. 240).

– Иполит – слуга Пушкина.

– Давыдов профессор – Иван Иванович (род. 15 июня 1794 – ум. 15 ноября 1863), заслуженный профессор Московского Университета в 1820–1847 гг., где последовательно занимал кафедры латинской словесности В философии, чистой математики и русской словесности (последнюю в 1831–1847 гг.); с 1841 г. ординарный академик Отделения русского языка и словесности Академии Наук и с 1851 г. председательствующий в Отделении; в 1847–1858 гг. И. И. Давыдов был директором Главного Педагогического Института в Петербурге, где читал в продолжение первых четырех лет лекции по русской словесности, а в 1858 г. был назначен сенатором в Москву в шестой департамент. Математик, физик, философ, историк и словесник, профессор, владевший редким даром красноречия, Давыдов был одним из первых зачинателей шеллингианства в России, но впоследствии отказался от своих убеждений и сделался выразителем крайних реакционных взглядов, соперничая в этом отношении с С. П. Шевыревым (о И. И. Давыдове см. подробные биографические сведения в «Биографическом словаре профессоров и преподавателей Императорского Московского Университета», ч. 1, М. 1855, стр. 276–286, и в «Русском Биографическом Словаре», т. Дабелов – Дядьковский, C.-Пб. 1905, стр. 24–27, где указана и другая о нем литература). Пушкин ехал слушать лекцию И. И. Давыдова в Московском Университете, о чем см. в примечаниях к следующему письму, № 513.

– Давыдов супирант – студент В. Давыдов (о нем см. выше, стр. 528).

– Денис – Давыдов, Денис Васильевич (о нем см. в т. I, стр. 260–261, 4 0, 464 и др., по указателю, а такжеЬ«Дневник» Пушкина, под ред. Б. Л. Модзалевского, П. 1923, стр. 230–231 и др., московское издание «Дневника» 1923, стр. 518–520, сводку В. Н. Орлова в Полном собрании стихотворений Дениса Давыдова, вышедших под его редакцией, Лгр. 1933, стр. 283–285 и др.). Д. В. Давыдов проживал в это время в своем имении, селе Мазах, Сызранского уезда, Симбирской губ., откуда часто писал кн. П. А. Вяземскому, упоминая о Пушкине. О Давыдове в это время кн. П. А. Вяземский писал В. А. Жуковскому (см. «Русск. Арх.» 1900 г., кн. 1, стр. 365–366), получив только что письмо от Давыдова от 7 декабря 1832 г., в котором последний так выразился о Пушкине и Вяземском: «Ты и Пушкин имеете дар запенить меня, как бутылку шампанского. Вот уже месяца три, как я закупоренный стою во льде прозы; после же стихов твоих вино закипело и пробка хлопнула...» («Старина и Новизна», кн. XXII, стр. 52; см. также в письме П. А. Плетнева к В. А. Жуковскому – 8 декабря 1832 г. – Сочинения и переписка П. А. Плетнева, т. III, С.-Пб. 1885, стр. 523). В этом же письме Давыдов послал Вяземскому стихи «Голодный пес», направленные против гр. И. И. Дибича, прося Вяземского прочитать их Пушкину, [Д. В.] Дашкову и [Д. Н.] Блудову («не как министрам, а как Арзамасцам»), а после их сжечь (см. Д. Давыдов, Полное собрание стихотворений, под ред. В. Н. Орлова. Лгр. 1933, стр. 263–264). Пушкин, Блудов и Вяземский «с удовольствием прочитали» эти стихи («Русск. Арх.» 1900 г., кн. I, стр. 372).

– К Московскому Университету Пушкин в эти годы относился отрицательно. Еще в 1831 г. в письме к М. П. Погодину (N 433) Пушкин, убеждая последнегом«разделаться с Университетом», то есть уйти из него, замечал, что «ученость, деятельность и ум чужды Московскому Университету». Один из свидетелей жизни Московского Университета в это время, М. Маркс, писал о нем: «Московский Университет доживал тогда свой дореформенный период. Разладица в нем была страшная. Преподавались какие-то абсурды. У профессора [И. Е.] Дядковского эвольвировались то центральное, то периферическое электричество. [А. А.] Иовский кристаллизовал уже уголь в алмазы. [М. Г.] Павлов проповедовал, что вещество есть свет, потемненный тяжестью. У [Н. Е.] Зернова дифференциалы были частицы ваксы, приставшие к волоскам щетки, a интегралом – был слой ваксы на очищенном сапоге. [В. И.] Оболенский не декламировал, а распевал каким-то петушиным мотивом Анакреоновы оды и т.д., и т. д. И все это кипело, шипело, злилось, ругалось и заедалось между собою. [М. Т.] Каченовский грызся с [М. П.] Погодиным, [И. И.] Давыдов с [С. П.] Шевыревым, [Д. М.] Перевощиков с [М. Г.] Павловым, [Е. О.] Мухин с [И. Е.] Дядковским – всех не перечтешь. В этой безалаберной борьбе доставалось и бедной молодежи. [В. Г.] Белинский был исключен за неспособностию к науке по настоянию Каченовского... 123 Тяжко и душно было всем, и профессорам и студентаВ» («Русск. Стар.» 1886, № 12, стр. 613–614, см. также в статье А. И. Кирпичникова «Пушкин и Московский Университет» («Очерки по истории новой русской литературы», т. II, изд. 2, М. 1903, стр. 82–83). О посещении Пушкиным Московского Университета см. в примечаниях к письму № 513.

– Муханов – вероятно, Владимир Алексеевич (см. т. II, стр. 187).

– Маша – дочь Пушкина.

– К. Ив. – Екатерина Ивановна Загряжская, тетка H. H. Пушкиной.

513. Н. Н. Пушкиной [между 28 и 30 сентября 1832 г.] (стр. 82). Напечатано впервые И. С. Тургеневым вЦ«Вестн.  Европы» 1878 г., № 1, стр. 29–30, с неверным отнесением по почтовому штемпелю к 30 сентября; с этой датой вошло в изд. Литературного Фонда, под ред. П. О. Морозова, т. VII, стр. 307–308, в изд. А. С. Суворина, т. VII, стр. 475–476, в изд. «Просвещение», т. VIII, стр. 283–284. В Акад. изд. Переписки Пушкина отнесено на конец сентября 1832 г. Нами письмо датируется по связи с предыдущим письмом и по почтовому штемпелю, не ранее 28 и не позднее 30 сентября; вероятнее всего, письмо было писано 29 сентября, когда Пушкин уже мог сказать, что «на днях» был в Университете. Подлинник письма – на листе почтовой бумаги большого формата, без водяных знаков, – в Госуд. Публ. Библиотеке СССР имени В. И. Ленина в Москве; письмо сложено конвертом и запечатано облаткой.

– Пушкин – вероятно, Федор Матвеевич Мусин-Пушкин (о нем см. выше, стр. 530–531). Фраза Пушкина о нем непонятна, так как неизвестно, что писала Пушкину по этому поводу H. H. Пушкина.

– Идалия – Идалия Григорьевна Полетика, р. Обортей (ум. 1889), побочная дочь (рождена до брака) свойственника поэта, графа Григория Александровича Строганова (1770–1857), от португальской графини да-ЕгаЦ рожд. д'Альмейда, графини д'Оейнгаузен (в России ее звали Юлией Петровной; она умерла в 1864 г.). 124 В 1829 г. И. Г. Обортей вышла замуж за офицера Кавалергардского полка Александра Михайловича Полетику (род. 1800 – ум. 1854). Она была приятельницей H. H. Пушкиной и часто у нее бывала, так же как и ПушкинЃ посещала Полетику (см., например, А. О. Смирнова, «Записки, дневник, воспоминания, письма», с примеч. Л. В. Крестовой, М. 1929, стр. 190). Через своего мужа И. Г. Полетика вошла в интимный круг офицеров-кавалергардов, где впоследствии познакомилась и близко сошлась с Ж. Дантесом. По свидетельству современников она играла не последнюю роль в деле ухаживания Дантеса за H. H. Пушкиной. П. И. Бартенев со слов кн. В. Ф. Вяземской говорит, что Полетика «сводила Гекерена [Дантеса] с Наталией Николаевной, которая с ужасом рассказывала княгине Вяземской, что однажды Идалия нарочно оставила ее вдвоем с Гекереном, и что положение ее делалось критическим, но ее спасла вбежавшая в комнату девочка, дочь Идалии» [Елизавета, род. в 1833 г.] (см. «Русск. Арх.» 1912 г., кн. II, стр. 160; ср. «Русск. Арх.» 1888 г., кн. II, стр. 310, и П. Е. Щеголев, «Дуэль и смерть Пушкина», изд. 3, Лгр. 1928, стр. 126 и др. по указателю). К Пушкину И. Г. Полетика питала исключительную ненависть и своим отношением к H. H. Пушкиной и Дантесу как бы мстила поэту, который «не внимал сердечным излияниям невзрачной Идалии Григорьевны и однажды, едучи с нею в карете, чем-то оскорбил ее» («Русск. Арх.» 1908 г., кн. III, стр. 295). П. С. Шереметев в примечаниях к воспоминаниям В. П. Горчакова о Пушкине в книге М. А. Цявловского «Книга воспоминаний о Пушкине», М. 1931, стр. 212, не без основания относит рассказ Горчакова об эпизоде между Пушкиным и вымышленной Аделаидой Александровной (см. там же, стр. 74–90) к И. Г. Полетике; этот рассказ Горчакова, если верно отождествление Аделаиды Александровны с И. Г. Полетикой, может до некоторой степени объяснить ненависть последней к Пушкину (о Полетике см. также «Дневник» Пушкина, под ред. Б. Л. Модзалевского, П. 1923, стр. 151; В. Л. Модзалевский, «Малороссийский родословник», т. IV, Киев, 1914, стр. 137; С. А. Панчулидзев, «Сборник биографий кавалергардов», т. III, стр. 350–351). Муж И. Г. Полетики – А. М. Полетика – был также знаком с Пушкиным. Сохранился набросанный поэтом портрет Полетики (см. «Отчет Московского и Публичного Румянцовского музеев за1903 г.», стр. 80). Об И. Г. Полетике Пушкин упоминает еще в письмах своих к жене 1833 и 1836 гг. (см. Акад. изд. Переписки Пушкина т. III, стр. 56 и 309).

– Письмо H. H. Пушкиной, за которое благодарит Пушкин, неизвестно.

– Кокю – рогоносец (см. выше, стр. 525).

– Баратынский – Евгений Абрамович. Он был женат с 10 мая 1826 г. на Анастасии Львовне Энгельгардт (род. 1804 ум. – 1860) – см. в т. II, стр. 159.

– Мадона – Пушкин намекает на посвященное жене стихотворение 1830 г. «Мадонна» – «Не множеством картин старинных мастеров...».

– Русская песня – Пушкин приводит 3-й и 4-й стихи народной песниу«Как за церковью, за немецкою», которая сохранилась в записи Пушкина в его тетради № 2386 б (в Госуд. Публ. Библиотеке СССР имени В. И. Ленина); в ней стихи читаются так:

Как не дай, боже, хорошу жену:
Хорошу жену в честной пир зовут.

– Альманашник – редактор-издатель литературного альманаха, жанра чрезвычайно распространенного в 1820–1830 гг. Кого имел в виду Пушкин под именем альманашника, сказать трудно. В 1830 г. им написаны сценыХ «Альманашник» (см. Сочинения Пушкина, изд. Акад. Наук, т. IX ч. 1, стр. 54–59, и в примечаниях, т. IX, ч. 2, стр. 137–145). 7 сентября 1828 г. Пушкин выдал П. А. Плетневу доверенность на ведение всех своих дел с альманашниками; текст этой доверенности до сих пор неизвестен (см. «Русск. Арх.» 1912 г., № 6, стр. 311).

– Газета – несостоявшаяся газета Пушкиназ«Дневник» (см. выше, стр. 489–500). Во время пребывания в Москве Пушкин вербовал сотрудников для своей газеты. В этом же письме Пушкин писал жене, что у него «голова кругом идет» при мысли о ней. В это-же время А. И. Тургенев, зная уже о предприятии Пушкина, несколько раз писал кн. П. А. Вяземскому из Италии, запрашивая его, не нужно ли Пушкину писем об Италии, которые он готов написать для газеты поэта, предлагая также объявление об «египетских монументах» и др. («Арх. бр. Тургеневых», вып. 6, стр. 110, 119 и 124).

– Уваров – Сергей Семенович (род. 1786 – ум. 1855) – о нем см. выше в примечаниях к письму N 470, стр. 428. 21 апреля 1832 г. он был назначен товарищем министра народного просвещения и в качестве таковогШ ревизовал Московский Университет (см. «Старина и Новизна», кн. II, стр. 234, прим. 120).

– Московский Университет, по приглашению С. С. Уварова, Пушкин посетил 27 сентября, где присутствовал на лекции И. И. Давыдова (см. выше, в письме N 512), посвященнойЧ«Слову о полку Игореве». Лекция происходила в аудитории старого здания Университета, где впоследствии был читальный зал Библиотеки, в левом крыле главного здания (см. «Пушкин в Москве», М. 1930, стр. 81). Пушкин, по свидетельству О. М. Бодянского, сидел на лекции в креслах. И. А. Гончаров в своих воспоминаниях так описывает посещение Пушкина: «Когда он вошел с Уваровым, для меня точно солнце озарило всю аудиторию: я в то время был в чаду обаяния от его поэзии; я питался ею, как молоком матери; стих его приводил меня в дрожь восторга. На меня как благотворный дождь падали строфы его созданий («Евгения Онегина», «Полтавы» и др.). Его гению я и все тогдашние юноши, увлекавшиеся поэзиею, обязаны непосредственным влиянием на наше эстетическое образование. – Перед тем однажды я видел его в церкви, у обедни – и не спускал с него глаз. Черты его лица врезались у меня в памяти. И вдруг этот гений, эта слава и гордость России – передо мной в пяти шагах ! Я не верил глазам. Читал лекцию Давыдов, профессор истории русской литературы. – «Вот вам теория искусства, – сказал Уваров, обращаясь к нам, студентам, и указывая на Давыдова: – а вот и самое искусство» – прибавил он, указывая на Пушкина. Он эффектно отчеканил эту фразу, очевидно, заранее приготовленную.125 Мы все жадно впились глазами в Пушкина. Давыдов оканчивал лекцию. Речь шла о­«Слове о полку Игоревом». Тут же ожидал своей очереди читать лекцию, после Давыдова, и Каченовский. Нечаянно между ними завязался, по поводу «Слова о полку Игоревом», разговор, который мало-по-малу перешел в горячий спор. – «Подойдите ближе, господа, – это для вас интересно» – пригласил нас Уваров, и мы тесной толпой, как стеной, окружили Пушкина, Уварова и обоих профессоров. Не умею выразить, как велико было наше наслаждение – видеть и слышать нашего кумира. – Я не припомню подробностей их состязания, – помню только, что Пушкин горячо отстаивал подлинность древнерусского эпоса, а Каченовский вонзал в него свой беспощадный аналитический нож. Его щеки ярко горели алым румянцем, и глаза бросали молнии сквозь очки. Может быть, к этому раздражению много огня прибавлял и известный литературный антагонизм между ним и Пушкиным. Пушкин говорил с увлечением, но, к сожалению, тихо, сдержанным тоном, так что за толпой трудно было расслушать. Впрочем, меня занимал не Игорь, а сам Пушкин. – С первого взгляда наружность его казалась невзрачною. Среднего роста, худощавый, с мелкими чертами смуглого лица.

Только когда вглядишься пристально в глаза, увидишь задумчивую глубину и какое-то благородство в этих глазах, которых потом не забудешь. В позе, в жестах, сопровождавших его речь, была сдержанность светскогоґ благовоспитанного человека. Лучше всего, по-моему, напоминает его гравюра Уткина с портрета Кипренского. Во всех других копиях у него глаза сделаны слишком открытыми, почти выпуклыми, нос выдающимся – это неверно. У него было небольшое лицо и прекрасная, пропорциональная лицу, голова, с негустыми, кудрявыми волосами» («Вестн.  Европы» 1887 г., № 4, Полн. Собр. Соч. И. А. Гончарова, т. XII, изд. А. Ф. Маркса, прилож. к «Ниве» 1899 г., стр. 22–24). Тот же И. А. Гончаров рассказывал А. Н. Майкову, как во время спора Пушкина с М. Т. Каченовским «сквозь седины Каченовского проступал яркий румянец, и как горели глаза Пушкина...». Бой был неравен, судя по впечатлению приятеля: он и теперь еще, кажется, более на стороне профессора, – и немудрено! Пушкин угадывал только чутьем то, что уже после него подтвердила новая школа филологии неопровержимыми данными; но этого оружия она еще не имела в его время, а поэт не мог разорвать хитросплетенной паутины «злого паука» – добавляет от себя А. Н. Майков (см. «Предисловие к его переводу «Слова о полку Игореве» в Полн. Собр. Соч. А. Н. Майкова, под ред. П. В. Быкова, изд. А. Ф. Маркса, т. IV, стр. 92–93). Со слов проф. О. М. Бодянского П. И. Бартенев передает несколько подробнее по самому существу спора: «По окончании ее [то есть лекции И. И. Давыдова] взошел в аудиторию Каченовский, и, вероятно, по поводу самой лекции заговорили о «Слове о полку Игореве». Тогда Давыдов заставлял студентов разбирать древние памятники. Обращаясь к Каченовскому, Давыдов сказал, что ему подано весьма замечательное исследование и указал на Бодянского, который, увлеченный Каченовским, доказывал тогда подложность Слова. Услыхавши об этом, Пушкин с живостью обратился к Бодянскому и спросил: «А скажите, пожалуйста, что значит слово харалужный?» «Не могу объяснить». Тот же ответ на вопрос о слове «стрикусы». Когда Пушкин спросил еще о слове кмет, Бодянский сказал, что, вероятно, слово это малороссийское от кметыти и может значить примета.Ч«То-то же, – говорил Пушкин, – никто не может многих слов объяснить, и не скоро еще объяснят». Через день Пушкин обходил весь Университет вместе с Уваровым и потом скоро уехал» (П. И. Бартенев, «Рассказы о Пушкине», под ред. М. А. Цявловского, М. 1925, стр. 49–50 и 124; ср. еще в рассказе М. Маркса в «Русск. Стар.» 1886 г., № 12, стр. 614, и в статье А. И. Кирпичникова «Пушкин и Московский Университет», в его «Очерках по истории новой русской литературы», т. II, изд. 2, М. 1903, стр. 83–86 и др.). П. А. Ефремов рассказывает со слов студента Мих. Дм. Перемышльского (старшего сына кн. Д. П. Горчакова), что во время диспута с Каченовским «Пушкин показался студентам очень похожим на обезьяну и что один из них, по поводу спора, тут же экспромтировал:

Мопса старая вступила
С обезьяной в страшный спор:
Утверждала, говорила,
Что Песнь Игорева вздор.

Обезьяна строит рожи,
Просит факты указать;
Мопса рвется вон из кожи
И не может доказать.

(См. Сочинения Пушкина, изд. А. С. Суворина, т. VII, стр. 475–476). На лекциях И. И. Давыдова и М. Т. Каченовского присутствовал также и И. И. Дмитриев (см. его письмо кн. П. А. Вяземскому от 12 октябрЧ 1832 г. в «Старине и Новизне», кн. II, стр. 169).

Интерес Пушкина кш«Слову о полку Игореве», подлинность которого он всегда защищал, непрекращался и в следующие годы. В 1833 г. А. Ф. Вельтман издал «Песнь ополчению Игоря Святославича, Князя Новгород-Северского. Переведено с древнего русского языка XII столетия Александром Вельтманом. Москва, 1833»; экземпляр этого издания Вельтман подарил Пушкину с надписью «Александру Сергеевичу Пушкину Вельтман» (Б. Л. Модзалевский, «Библиотека Пушкина», С.-Пб. 1910, стр. 20–21), препроводив его при письме от 4 февраля 1833 г. (см. И. А. Шляпкин, «Из неизданных бумаг Пушкина», С.-Пб. 1903, стр. 174–175, и Переписка Пушкина, т. III, стр. 3). В письме своем Вельтман просил поэта дать о переводе свое мнение, а также сообщил, что перевод Слова был приготовлен им для газеты Пушкина и издан отдельно только потому, что газета Пушкина не состоялась. Пушкин, вероятно, хотел сообщить Вельтману свои замечания на перевод Слова, о чем свидетельствуют многочисленные заметки его, сделанные на полученном от Вельтмана экземпляре, в котором оказался вложенным и листок с заметкой Пушкина, начинающейся «Хочу копье преломити...» (воспроизведена facsimile в «Библиотеке Пушкина», между стр. 20–21). Результатом работы Пушкина над «Словом» явились его «Замечания на песнь о Полку Игореве», найденные П. В. Анненковым в его бумагах (напечатаны впервые в «Соч. Пушкина», изд. 1855 г., т. I, стр. 478–487); они относятся к 1834 г. и говорят о глубоком изучении Пушкиным этого древнего памятника (см. текст их в Сочинениях Пушкина, изд. Акад. Наук, т. IX, ч. 1, стр. 211–217). Позже, в 1836 г., Пушкин предполагал и сам издать текст «Слова» со своими объяснениями и, может быть, со своим переводом, о чем свидетельствуют С. П. Шевырев (Л. Н. Майков, «Пушкин», С.-Пб, 1899, стр. 354), И. П. Сахаров («Русск. Арх.» 1873 г., кн. II, стр. 955), И. М. Снегирев, («Русск. Стар.» 1889 г., № 10, стр. 214, и «Русск. Арх.» 1902 г., кн. III, стр. 170) и А. И. Тургенев (П. Е. Щеголев, «Дуэль и смерть Пушкина», изд. 3, М. 1928, стр. 278). В своем известном «Письме к издателю Московских Ведомостей» от 4 февраля 1837 г. академик М. А. Коркунов вспоминал: «С месяц тому Пушкин разговаривал со мной о русской истории; его светлые объяснения древней Песни о полку Игореве, если не сохранились в бумагах, невозвратимая потеря для науки» («Москов. Ведом.» 1837 г., № 12, от 10 февраля, стр. 7–9; перепечатаны дважды – в изд. «Пушкин и его соврем.», вып. VIII, стр. 82, и М. А. Цявловский, «Книга воспоминаний о Пушкине», М. 1931, стр. 349). За справками и советами во время работы Пушкин обращался к П. И. Кеппену (см. его письмо к Пушкину, напечатанное впервые П. В. Анненковым в его издании Сочинений Пушкина, т. I, 1855, стр. 486, и в Переписке

Пушкина, т. III, стр. 351–352) и к А. X. Востокову, записка которого о «Слове» сохранилась, переписанная рукою поэта в его материалах о «Слове»; в этой записке, между прочим, среди неизвестных слов, встречающихся в «Слове», названы как раз те самые «харалуг» и «стрикус», о которых спрашивал Пушкин О. М. Бодянского на диспуте в Московском Университете (подробнее об интересе Пушкина к «Слову о полку Игореве» см. в примечаниях Н. К. Козмина в Сочинениях Пушкина, изд. Акад. Наук, т. IX, ч. 2, стр. 586–614 и 969, в Сочинениях Пушкина, под ред. П. О. Морозова, изд. «Просвещение», т. VI, стр. 638–641), в статье Н. О. Лернера «Из истории занятий Пушкина «Словом о полку Игореве» в издании «Пушкин. 1834 год», Л. 1934, стр. 93–109, и в книге «Рукою Пушкина», под ред. М. А. Цявловского, Л. Б. Модзалевского и Т. Г. Зенгер, Л. 1935, стр. 127–149 и др.).

Вскоре после посещения Университета Пушкин обедал у С. С. Уварова вместе с И. И. Давыдовым и М. А. Максимовичем (см. «Киевск. Стар.» 1904 г., № 9, стр. 336–337; «Русск. Арх.» 1874 г., кн. II, ст. 1059; «Биографический словарь профессоров и преподавателей имп. Московского Университета», ч. II, М. 1855, стр. 10).

– Каченовский, Михаил Трофимович (род. 1 ноября 1775 – ум. 19 февраля 1842), издатель «Вестника Европы» (до 1830 г.) и профессор Московского Университета по кафедре сначала русской истории, статистики и географии, а затем – российской словесности (1830–1831); с 1841 г. – академик Академии Наук; в 1832–1833 гг. он преподавал всеобщую историю и статистику (об отношениях его к Пушкину см. в тт. I и II, по указателю, а также в Сочинениях Пушкина, изд. Акад. Наук, т. II, стр. 24–30 второй пагинации, и в Сочинениях Пушкина, изд. «Красной Нивы», вып. 12, стр. 175–176).

– Вяземскому – Петру Андреевичу, который в это время был в Петербурге.

– В шахматы учишься – Пушкин ценил игру в шахматы и интерес к ней сохранил до своей смерти. Первое известие о Пушкине как о шахматисте относится к концу 1825 г.; о своей игре с А. Н. Вульфом в 1825 году он сам рассказывает в своей «Заметке о холере»; позже, в 1829 г., он играл с его дядей Павлом Ив. Вульфом; в 1833 г. – с Э. П. Перцовым в Казани; а в сентябре-октябре 1835 г. – с бар. Б. А. Вревским. Сводку данных по этому вопросу см. в работе М. С. Когана «Шахматы в жизни русских писателей. Пушкин, Тургенев, Толстой, Чернышевский», под ред. В. И. Ворченко, Л.-M. 1933, стр. 16–22; в его же статье «А. С. Пушкин и шахматы» – в Литерат. Худож. Сборнике Красной Панорамы» 1929 г., июль, стр. 61–64, где в качестве шахматного комментария к тексту «Евгения Онегина» (гл. IV, строфа XXVI) приведена партия Ленского и Ольги; письмо П. П. Перцова к А. Новикову от 25 февраля 1928 г. в журнале «64», 1928 г., № 12, стр. 4; ср. там же, 1928 г., № 20, стр. 11, и «Шахматы» 1928 г., № 5, стр. 10. В библиотеке поэта сохранилось несколько изданий, касающихся шахмат: Руководство А. Д. Петрова (в двух экземплярах) под заглавием: «Шахматная игра, приведенная в систематический порядок, с присовокуплением игор Филидора и примечаний на оные», С.-Пб. 1824 (5 частей); один из этих экземпляров имеет надпись Петрова: «Милостивому

Государю, Александру Сергеевичу Пушкину, в знак истинного уважения от издателя»; «Analyse du jeu des échecs par A. D. Philidor», Paris, 1820 (разрезана), и несколько номеров журнала «Le Palamède. Revue mensuelle des échecs, par M. M. De la Bourdonnais et Méry», Paris, 1836, t. I, №№ 1, 2, 3 (разрезаны первые 17 страниц № 1) – см. Б. Л. Модзалевский, «Библиотека Пушкина», С.-Пб. 1910, стр. 77, 309 и 368. Интересно отметить, что журнал «Le Palamède» Пушкин приобрел у книгопродавца Ф. Беллизара 14 августа 1836 г. (см. «Пушкин и его соврем.», вып. XIII, стр. 123). Как Пушкин доказал жене необходимость шахматной игры, остается неизвестным.

– Был я на бале у кн. Вяз. – у кн. В. Ф. Вяземской; в чем был прав Пушкин, неясно; вероятно в том, что был именно у Вяземской, а не у какой-нибудь другой своей московской знакомой. Этот бал, вероятнос был прощальный, данный кн. В. Ф. Вяземской перед отъездом на постоянное жительство в Петербург (см. выше, стр. 529).

– Графиня Салогуб – графиня Надежда Львовна Соллогуб (ум. в глубокой старости 13 января 1903), дочь гр. Льва Ивановича Соллогуба и гр. Анны Михайловны, рожд. княжны Горчаковой (сестры канцлера и товарища Пушкина по Лицею кн. А. М. Горчакова), двоюродная сестра писателя гр. В. А. Соллогуба; она была фрейлиною вел. кн. Елены Павловны и славилась своей красотою. В 1836 г. она вышла замуж за Алексея Николаевича Свистунова (род. 1808 – ум. 1872), брата декабриста П. Н. Свистунова. Пушкин посвятил ей стихотворение: «Нет, нет, не должен я, не смею, не могу...», датированное (не Пушкиным) в подлиннике (теперь неизвестном) 27 октября 1832 г., сильно увлекался ею и, по словам кн. В. Ф. Вяземской, за нею «открыто ухаживал» («Русский Архив» 1888, кн. II, стр. 309); увлечение это не осталось тайной для Н. Н. Пушкиной; она серьезно ревновала Пушкина к гр. Соллогуб, причем Пушкину приходилось неоднократно оправдываться перед женой в своих к ней письмах (см. Переписки Пушкина, т. III, стр. 116, 120, 133, 151). Есть основания предполагать, что Пушкин упомянул ее в своем Дневнике под буквой S. (запись 7 апреля 1834 г.). О ней подробнее см. в Сочинениях Пушкина, под ред. С. А. Венгерова, т. VI, стр. 428–429, в «Дневнике» Пушкина, московское издание 1923 г., стр. 363–364; статью Н. С. Ашукина в «Звеньях», в. 2, 1933 г., стр. 221–222; здесь приводится текст стихотворения «Нет, нет, не должен я...» с датой «Москва 5 Окт.», находящейся в альбоме П. А. Бартеневой; эта дата вероятнее даты 27 октября, так как Пушкин уже 10 октября 1832 г. уехал из Москвы. Альбом П. А. Бартеневой в настоящее время приобретен Центральным Литературным Музеем в Москве. Нам удалось установить, что текст этого стихотворения в альбоме представляет собою не автограф поэта, а список неизвестной руки.

– Гр. Пушкин (Владимир) – граф Владимир Алексеевич Мусин-Пушкин (о нем см. в т. II, стр. 341).

– Aurore – Аврора Карловна Шернваль (род. 29 января 1813 – ум. 30 апреля 1902), дочь Выборгского губернатора Карла-Иоганна Шернваль; она отличалась исключительной красотой, так же как и ее сестра Эмилия Карловна. В 1824 г. в Гельсингфорсе ее воспевал Е. А. Боратынский в стихотворениях: «Девушке, имя которой было: Аврора» и «Запрос Муханову» (см. Полн. собр. соч. Е. А. Боратынского, ред. М. Л. Гофмана, т. I, стр. 68, 191, 251, т. II, стр. 224 и 270), а С. А. Соболевский написал на нее эпиграмму (см. «Эпиграммы и экспромты С. А. Соболевского», под ред. В. В. Каллаша, М. 1912, стр. 26 и 115). Появление ее в петербургском «свете» А. О. Смирнова относит к 1832 г., когда, по ее словам, Шернваль «была в полном цвете красоты» (см. А. О. Смирнова, «Записки», с примеч. Л. В. Крестовой, М. 1929, стр. 189. Пушкин вместе с ней, Н. А. Мухановым, кн. П. А. Вяземским и гр. А. П. Толстым обедал у ее сестры 24 июня 1832 г., о чем записал в своем дневнике Н. А. Муханов (см. «Русск. Арх.» 1897 г., кн. I, стр. 653). В 1836 г. А. К. Шернваль вышла замуж за богача и мецената Павла Николаевича Демидова (род. 1798 – ум. 1840), а 10 июля 1846 г. вторично, за старшого сына историографа, Андрея Николаевича Карамзина (род. 1814 – ум. 1854). О ней см. подробнее в «Остафьевском Архиве», т. III. примеч., стр. 596–597, и А. А. Сиверс, «Генеалогические разведки», вып. 1, С.-Пб. 1913, стр. 147; см. также поэму Георгия Маслова «Аврора» со вступительной статьей Ю. Тынянова, П. 1922, изд. «Картонный домик», стр. 28.

– Сестра ее – Эмилия Карловна Шернваль (род. 29 января 1810 – ум. 17 ноября 1846), тоже красавица, воспетая М. Ю. Лермонтовым в стихотворении «К гр. Э. К. Мусиной-Пушкиной» (Полн. Собр. Соч., под ред. Д. И. Абрамовича, т. II, стр. 274 и 479). С 4 мая 1828 г. она была замужем за гр. В. А. Мусиным-Пушкиным (см. т. II, стр. 341). О гр. Э. К. Мусиной-Пушкиной писал 28 декабря 1832 г. А. Я. Булгаков брату, что «она решительно лучше сестры своей» («Русский Архив» 1902, кн. I, стр. 334). «В Петербурге, – пишет А. О. Смирнова в своих письмах, – произвели фурор ее белокурые волосы, ее синие глаза и черные брови» («Записки», с примечаниями Л. В. Крестовой, М. 1929, стр. 189). Она была в дружеских отношениях с кн. П. А. Вяземским, также воспевшим ее, и находилась с ним в переписке (см. «Русск. Арх.» 1900 г., кн. I, стр. 391–399); в сохранившемся письме к ней 1837 г. Вяземский подробно описал последние минуты умиравшего Пушкина (см. там же и «Старина и Новизна», кн. III, стр. 342–346).

– Natalie Урусова – княжна Наталья Александровна Урусова (род. 1812 – ум. 22 июля 1882), дочь князя Александра Михайловича Урусова (род. 1767 – ум. 1853) и жены его Екатерины Павловны, рожд. Татищевой (род. 1775 – ум. 1855). В доме Урусовых Пушкин бывал еще в 1827 г., где у него произошло столкновение с В. Д. Соломирским, едва не окончившееся дуэлью; здесь Пушкин увлекся дочерьми Урусова, княжнами Марией Александровной, вышедшей замуж за гр. Ив. Алексеевича Мусина-Пушкина и вторым браком бывшей за лицейским товарищем поэта кн. А. М. Горчаковым, и Софией Александровной, бывшей замужем за князем Леоном Людвиговичем Радзивиллом. Все три сестры отличались редкой красотою (см. в. т. II, стр. 239–240, и в статье Н. О. Лернера «Княгиня С. А. Радзивилл» в «Столице и Усадьбе», 15 апреля 1917 г., № 79, стр. 13–14). Княжна Наталья Александровна была младшею из сестер и в 1831–1834 г. была фрейлиною, а затем вышла замуж за графа Ипполита Павловича Кутайсова (род. 1808 – ум. 1849).

– Гр. Салагуб тетка – вероятно, графиня София Ивановна Соллогуб (род. 13 марта 1791 – ум. 30 июля 1854), рожд. Архарова, дочь генерал-от-инфантерии Ивана Петровича Архарова (род. 1744 – ум. 1815) и Екатерины Александровны, рожд. Римской-Корсаковой (род. 1756 – ум. 1836), жена гр. Александра Ивановича Соллогуба (род. 1784 – ум. 1844) и мать писателя гр. В. А. Соллогуба; ее муж, гр. А. И. Соллогуб, был родным братом отца гр. Надежды Львовны Соллогуб – гр. Льва Ивановича (см. выше, стр. 540). О гр. С. И. Соллогуб см. в т. I, стр. 389–390).

– Entendons-nous – договоримся, условимся.

– Уехал ужинать к Яру – известный московский ресторан Яр, где Пушкин часто бывал (см., например, в письме к А. А. Муханову, № 232); ср. в письме № 413 и в письме к жене от 18 мая 1836 г. (Переписка Пушкина, т. III, стр. 316). О Яре см. в примечаниях к письму № 413.

– Дела мои – с перезалогом душ, см. выше, стр. 527.

– Нащокин – Павел Воинович.

– О домике Нащокина см. в т. II, стр. 485 и выше, стр. 445 в примечаниях к письму № 478.

– Роман – «Дубровский», или как назвал его Пушкин в письме к Нащокину 2 декабря 1832 (№ 515) – «Островский», первая глава которого в рукописи датирована 21 октября 1832 г. (см. «Русск. Стар.» 1884 г., № 11, стр. 341, П. И. Бартенев, «А. С. Пушкин», кн. I, М. 1881, стр. 170). В первоначальном плане «Дубровского» герой романа также назван был Островским (см. «Письма Пушкина и к Пушкину», под ред. В. Я. Брюсова, М. 1903, стр. 136–137); роман Пушкина не был закончен, были написаны только девятнадцать глав (I–VIII первого тома и IX–XIX второго тома), VIII глава была окончена 11 ноября 1832 г., а 2 декабря Пушкин писал Нащокину: «Честь имею тебе объявить, что первый том Островского кончен и на днях прислан будет в Москву на твое рассмотрение и под критику г. Короткого. Я написал его в две недели...» (см. выше, стр. 84, в письме № 515). Следующие главы (IX–XIX)126 написаны были в период времени между 14 декабря 1832 г. и 22 января 1833 г. Сюжетом для романа Пушкину послужил рассказ П. В. Нащокина о судебном процессе бедного дворянина Островского с соседом. Через знакомого Нащокина, Д. В. Короткого, знавшего судопроизводство, Пушкин достал выписку из подлинного судебного дела сельца Новопанского, которым и хотел воспользоваться в качестве исторического документа, приведя его в тексте II главы, соответственно изменив имена подлинных тяжущихся на вымышленные. Выписка из дела сохранилась среди рукописей «Дубровского» в Госуд. Публ. Библиотеке СССР имени В. И. Ленина (см. текст ее, напечатанный В. Е. Якушкиным в «Русск. Стар.» 1887 г., № 9, стр. 546–551); она имеет на себе изменение фамилий, сделанные поэтом. О сюжете «Дубровского» см. свидетельство П. И. Бартенева со слов Нащокина в книге П. И. Бартенева «Рассказы о Пушкине», под ред. М. А. Цявловского, М. 1925, стр. 27 и 76, и «Девятнадцатый Век», кн. I, М. 1872, стр. 394, примеч. Ср. И. А. Шляпкин, «Из неизданных бумаг Пушкина», С.-Пб. 1903, стр. 58–59, и его же заметку в изд. «Пушкин и его соврем.», вып. XVI, стр. 106–107; в «Молве» (6 апреля 1833 г., № 41, стр. 163), в статье «Литературные слухи», между прочим, сообщалось сведение о том, что «Пушкин также пишет роман, как мы слышали» – очевидно здесь говорилось или о «Дубровском», или о «Капитанской дочке». Текст «Дубровского» в очень неисправном виде напечатан был лишь в 1841 г. в посмертном издании сочинений Пушкина. Исправленный впервые текст под ред. Б. В. Томашевского и Д. П. Якубовича появился в т. IV Сочинений Пушкина, изд. ГИХЛ, М.-Лгр. 1932, стр. 440–515; там же см. и планы «Дубровского» (стр. 786–789). О «Дубровском» см. исследования: А. И. Яцимирского «Дубровский» в т. IV Собрания Сочинений Пушкина, под ред. С. А. Венгерова (стр. 271–286); Б. В. Томашевского «Судьба Дубровского» в «Книге и Революции» 1923 г., № 11–12; И. Н. Кубикова «Социологический смысл повести „Дубровский“» в сб. «Пушкин», сб. II, под ред. Н. К. Пиксанова, М.-Лгр. 1930, стр. 79–109; и Д. П. Якубовича «Незавершенный роман Пушкина («Дубровский»)» в изд. Пушкинского Общества «Пушкин. 1833 год», Лгр. 1933, стр. 33–42.

– Газета (о ней см. выше, стр. 535).

– Отрыжков – так иронически назван Пушкиным Наркиз Иванович Тарасенко-Отрешков (род. 1805 – ум. в Париже 22 ноября 1873), в это время приглашенный Пушкиным к работе над изданием газеты «Дневник»; ему Пушкин выдал 16 сентября доверенность на ведение дел по газете (об этом см. выше, стр. 495), чем и объясняется фраза поэта: «авось вывезет» и пожелание Отрешкову здоровья. Н. И. Отрешков был автором книг и статей по экономическим вопросам и писал, главным образом, на темы о финансовой и экономической политике, воображая себя первым русским политико-экономом; работы его представляют лишь курьезные плоды невежества и самомнения. В 1833 и 1834 гг. он издавал «Журнал общеполезных сведений или Библиотека по части промышленности, сельского хозяйства и наук к ним относящихся». В 1835 г. он издал труд «Об устроении железных дорог в России», направленный против введения их в России; взгляд Отрешкова был «живо» и «остро» осмеян М. С. Волковым, а Отрешков, по выражению Пушкина, «отделан очень смешно» (см. Переписка Пушкина, т. III, стр. 398, и П. Н. Сакулин, «Кн. В. Ф. Одоевский»,т. I, ч. 1, М. 1913, стр. 571; перечень его работ см. в «Русском Биографическом Словаре», т. Суворова – Ткачев, C.-Пб. 1912, стр. 303). В 30–50-х годах он было чень популярен в петербургских светских литературных и особенно деловых кругах, постоянно строил разного рода проекты, устраивал дела, покупал и перепродавал разные предприятия и не всегда был чист на руку, состоя в то же время негласным сотрудником III Отделения и имея придворное звание камер-юнкера (с 17 августа 1836 г.), что в значительной мере облегчало ему проникновение в самые интимные светские и деловые круги. (См. П. В. Анненков, «Воспоминания и критические, очерки» т. III, C.-Пб. 1881, стр. 258; ср. также в воспоминаниях Н. М. Колмакова в «Русск. Стар.» 1891 г., № 4, стр. 37–38), «Труды Псковского археологического общества» 1910–1911, вып. 7 и «Дела III Отд. о Пушкине», C.-Пб. 1906, стр. 210–211). Интересную характеристику Отрешкова дал М. Ю. Лермонтов, изобразив его под именем Горшенко в «Княгине Лиговской» (гл. VI) – см. в статье Н. О. Лернера

«Оригинал одного из героев Лермонтова» в «Ниве» 1913 г., № 37, стр. 731–732, где собраны биографические сведения и характеристики Отрешкова. Об участии своем в газете Пушкина Отрешков рассказал в своих воспоминаниях, опубликованных в «Историч. Вестн.» 1886 г., № 2, стр. 387–391; ср., там же, 1883 г., № 12, стр. 535. П. В. Анненков считает что «вероятно в одном из петербургских салонов Пушкину и указали на Н. И. Отрешкова, как на образцового и дельного сотрудника по журналу. Отрешков не усумнился взять в свои руки газету... и вести ее без признака редакторской способности, без литературных связей в обществе и без капитала...» («Воспоминания и критические очерки», т. III, стр. 258). Газета не состоялась, и Пушкин с Отрешковым более не имел никакого дела. Имя Отрешкова вновь выступает в соединении с именем Пушкина сразу же после смерти поэта, когда Отрешков, покровительствуемый гр. Г. А. Строгановым, сделался членом опеки, учрежденной над детьми и имуществом Пушкина; он стал принимать участие во всех ее мероприятиях и стоял близко к посмертному изданию сочинений поэта, которое, по свидетельству современников, вел беспорядочно и небрежно (см. П. И. Бартенев, «Рассказы о Пушкине», под ред. М. А. Цявловского, М. 1925, стр. 27 и 76–77, и в «Записках В. А. Инсарского» в «Русск. Стар.» 1894 г., № 2, стр. 18). Назначение Отрешкова членом опеки вызвало возмущение друзей поэта (см., например, в «Русск. Стар.» 1880 г., № 8, стр. 804), справедливо не доверявших Отрешкову. Гр. М. A. Меренберг, дочь поэта, вспоминала впоследствии, что в делах опеки гр. Строганов «предоставлял всем распоряжаться Отрешкову, который действовал весьма недобросовестно. Издание сочинений отца вышло небрежное, значительную часть библиотеки отца он расхитил и продал, небольшая лишь часть перешла к моему брату Александру; время, удобное для последующих изданий сочинений отца, пропустил... Мать мою не хотел слушать и не позволял ей мешаться в дела опеки, и только когда мать вышла замуж за Ланского, ей удалось добиться удаления от опеки Отрешкова: назначили опекуном Ланского» («Новые материалы о дуэли и смерти Пушкина», П. 1924, стр. 129–130). В 1855 г. Отрешков пожертвовал в Публичную Библиотеку в Петербурге несколько автографов Пушкина, взятых им без ведома Н. Н. Пушкиной после смерти поэта при разборе его бумаг; это вызвало со стороны H. Н. Пушкиной-Ланской сильное неудовольствие, повлекшее за собою официальное обвинение Тарасенко-Отрешкова в краже (см. статью В. Андерсона «Н. И. Тарасенко-Отрешков и автографы Пушкина» в «Русск. Библиофиле» 1913 г., № 6, стр. 21–27). Кроме воспоминаний об участии своем в газете Пушкина, Н. И. Тарасенко-Отрешков оставил небольшие, но интересные воспоминания о поэте как человеке, опубликованные Н. О. Лернером в «Русск. Стар.» 1908 г., № 2, стр. 428–433.

– Маша – дочь Пушкина, Мария Александровна.

Сноски

123 В сентябре 1832 г. – Ред.

124 Об отношении ее к Пушкину см. «Русск. Арх.» 1884 г., кн. II, стр. 438; 1892 г., кн. II, стр. 358, и 1908 г., кн. III, стр. 294.

125 Ср. рассказЉ«бывшего студента» – «За 16 лет» в «Ведом. СПб. Городской Полиции» 1848 г., № 235, и в «Моск. Ведом.» 1848 г., № 131 (перепечатано у В. Вересаева «Пушкин в жизни», изд. 5, т. II, М. 1932, стр. 93) и примечание П. И. Бартенева в «Русск. Арх.» 1880 г., кн. II, стр. 513.

126 См. facsimile с заглавного листа второго тома «Дубровского» в Сочинениях Пушкина, под ред. С. А. Венгерова, т. IV, стр. 307.