Скачать текст письма

Модзалевский. Примечания - Пушкин. Письма, 1831-1833. Часть 20.

446. М. П. Погодину [конец июля 1831 г.] (стр. 39). Впервые напечатано в монографии H. П. БарсуковаМ«Жизнь и труды М. П. Погодина», кн. III, С-Пб. 1890, стр. 286, а затем в издании П. А. Ефремова, т. VII, стр. 415–416, но с неправильным присоединением к нему конца письма Пушкина к Погодину от конца июня (см. № 433). Неточность эта исправлена в Акад. изд. Переписки, т. II, стр. 264 и 293. Подлинник – на полулисте бумаги большого почтового формата, с водяными знаками: А. Г. 1829, – в Публичной Библиотеке имени В. И. Ленина в Москве (архив Погодина, № 3518, «письма 1831 г.», л. 249).

– Получив это письмо, Погодин отметил в своем дневнике под 3 августа:У«Письмо от Пушкина и ни слова о Петре (некогда), а о поднесении статистики Государыне. Вот тебе и послание. Неужели не понравился...» (М. А. Цявловский, «Пушкин по документам Погодинского архива» – «Пушкин и его соврем.», вып. XXIII – XXIV, стр. 116), а 4 августа Погодин записал, исправляя свою ошибочную запись 3 августа: «Нынче письмо от Пушкина, а не вчера» (там же, стр 116). По связи с этими записями письмо Пушкина и датируется концом июля.

– Статистика Петра I – труд И. К. Кириллова, изданный Погодиным (о нем см. выше, стр. 318–319, в примечаниях к письму № 433).

– Жуковский. Об экземплярах «Статистики» см. в примечаниях к письму № 433, стр. 317–319.

– Императрица – Александра Федоровна (о ней см. выше, стр. 348–349). По поводу представления ей экземпляраЭ«Статистики» см. выше, стр. 319. Кроме Пушкина, предложение Жуковского передал Погодину и А. В. Веневитинов. «С самого появления холеры в Петербурге, – писал последний, – я не оставляю Царское Село. Я часто здесь вижу Жуковского и Пушкина. Первый сказал мне написать тебе, что касательно поднесения Статистики Государыне, тебе наперед надобно написать письмо к ее секретарю И. П. Шамбо, уведомив его, Жуковского, об этом и тогда он уже с своей стороны будет стараться об окончании дела. Теперь же ему приступить неловко, ибо помянутый Шамбо мог бы обидеться и дело капут» (Н. П. Барсуков. «Жизнь и труды М. П. Погодина», кн. III, стр. 285–286). М. П. Погодин исполнил предложение Жуковского и представил ей экземпляр по его совету, через секретаря императрицы И. П. Шамбо, а письмо к нему переслал через Пушкина при следующих строках из письма к последнему от 10 августа: «Благодарю, сердечно благодарю любезнейшего Александра Сергеевича за его хлопоты. Мне очень совестно. Вот письмо к Г. Шамбо. Но прилично ли представлять Статистику Государыне? На что ей? Впрочем буди по вашему» (Акад. Изд. Переписки, т. II, стр. 299).90

– Иван Павлович Шамбо (род. в Берлине 29 января (10 февраля) 1783 г. – ум. в Петербурге 17 (29) июня 1848, Петербургский НекрополЧ», т. IV, С.-Пб. 1913, стр. 500) с 15 декабря 1814 г. состоял личным секретарем императрицы Александры Федоровны, бывшей тогда еще принцессой Прусской, с которой и прибыл в Россию в июле 1817 г. В этой должности оставался до самой своей смерти. По роду своей службы постоянно находился при дворе, вместе с которым и был в 1831 г. в Царском Селе. Умер от холеры (Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым, под ред. К. Я. Грота, т. III, стр. 265 и «Ведомости СПб. Городской полиции» 2 июля 1848 г., № 143). О нем см. биографический очерк В. Л. Модзалевского (В. Гарского) в «Русском биографическом словаре», т. Чаадаев – Швитков, С.-Пб. 1905, стр. 497–498, где указана и литература о нем, а также «Остаф. Арх.». под ред. В. И. Саитова, т. III, стр. 611–612; его вдова Юлия-Шарлотта умерла за границей 7 марта 1852 г. («С.-Пб. Губ. Вед.» 1852 г., № 58).

– У А. X. Бенкендорфа Пушкин был, очевидно, с целью похлопотать перед ним о пропуске в печать трагедий Погодинаћ«Марфа-Посадница» и «Петр» (о них см. выше, стр. 146–147, 235, 321–323). В своем ответе Пушкину от 10 августа Погодин между прочим писал: «Петра я кончил, а вы не вставили об нем ни слова. Я почел это неблагоприятным знамением. Теперь он позабыт мною совершенно, совершенно, как будто б и не бывал в голове. Что я набредил тогда вам в своей горячке! Сам не помню. – Примите к сведению, что Б[енкендорф] писал к цензору еще весною, после многих похвал: «нет никаких препятствий выпустить «Марфу» в свет; но лучше остановиться до окончания нынешних смутных обстоятельств». След. с ним и говорить нужно-ли? Лишь будет поспокойнее, я имею сугубое право выдать ее» (Акад. изд. Переписки, т. II, стр. 299–300). См. «Пушкин и его соврем.» вып. XXIII – XXIV, стр. 117. примеч., и М. К. Лемке, «Николаевские жандармы и литература 1826–1855», С-Пб. 1909, стр. 62–63.

447. П. В. Нащокину 3 августа [1831 г.] (стр. 40) Напечатано впервые в отрывке в‚«Москвитянине» 1851 г., кн. I, № 23, стр. 465, и у П. В. Анненкова в «Материалах», изд. 1855 г., стр. 372; полностью – П. И. Бартеневым в сб. «Девятнадцатый Век», в. I, М. 1872, стр. 390. Подлинник неизвестно где находится.

В ответном письме Нащокин писал между прочим Пушкину 18 августа:у«Горчакова вексель я не получил, ибо он живет в деревне – приезжал два раза, и не привозил его – у Короткого я еще не спрашивал про ломбард. Я его не видал – тоже к будущей почте; Корниол-Пиньский здоров – я его на улице встретил, зачем тебе его; я существую понемногу; Есаулова нет в Москве – и романса тоже, получил место за 4 т. руб. – Я очень рад. Он в Ярославле; и еще ко мне не писал. Натальи Николаевне мое нижайшее почтение, про нее и про тебя сказок в Москве много. За поцалуй чувствительно благодарю – я его получил в темя и отразил мысленно в ручку» (Акад. изд. Переписки, т. II, стр. 304).

– О Горчаковской 1000 руб. – см. выше, стр. 366.

– Короткий – Дмитрий Васильевич служил в Ссудной казне Опекунского Совета Воспитательного Дома; через него Пушкин сносился с Опекунским Советом по поводу процентов за заем в 40 000 р., сделанный им переЫ свадьбой под полученное от отца имение, сельцо Кистенево в Сергачском уезде Нижегородской губ. (см. «Русск. Арх.», 1904 г. кн. III, стр. 440; Письма Пушкина, т. II, стр. 464, П. Е. Щеголев, «Пушкин и мужики», М. 1928, стр. 73–78, и выше, стр. 205, в примечаниях к письму № 406).

– По поводу фразы о платеже в ломбард в связи с займом в 40 000 р. П. В. Анненков отмечает, что Пушкинд«начинал ликвидацию своих молодых годов и притом с беспокойством и часто с неопытностью, которая по временам выражалась весьма простодушно» (Сочинения Пушкина, изд. П. В. Анненкова, т. I, С-Пб. 1855, стр. 316).

– Дороховский вексель – вероятно, вексель, выданный Пушкину его кавказским знакомым Руфином Ивановичем Дороховым (ум. 18 января 1852) при расчете по карточной игре, веденной ими во время пребывания нэ Кавказе в 1829 г. (см. Л. Н. Майков, «Пушкин», СПб. 1899, стр. 392). Сын генерал-лейтенанта Ивана Семеновича Дорохова (род. 1762, ум. 1815), известного участника Отечественной войны 1812 г. (о нем см. в «Русском биографическом словаре», т. Дабелов – Дядьковский, С.-Пб., 1905, стр. 598–600, и в изд. «Военная Галлерея 1812 г.», С.-Пб. 1912, стр. 77), Р. И. Дорохов был незаурядной личностью; он обладал хорошим образованием, отличался смелостью на театре военных действий и мог бы сделать себе блестящую военную карьеру, если бы ему не мешал его неукротимый нрав и буйные выходки, из-за которых он неоднократно бывал разжалованным в рядовые. Оригинальною личностью Дорохова воспользовался гр. Л. Н. Толстой в «Войне и Мире» под именем Долохова. После Турецкой войны 1828 г., когда при блокаде Эривани Дорохов был ранен пулею в грудь, он ездил вместе с М. И. Пущиным лечиться на Кавказские Минеральные воды; проездом туда во Владикавказе, в августе 1829 г., он встретился с Пушкиным, с которым провел несколько дней, играл с ним в карты и проигрался; здесь-то, возможно, и был им выдан Пушкину вексель. 11 августа Пушкин, Дорохов и М. И. Пущин выехали вместе из Владикавказа на Минеральные воды (см. Л. Н. Майков, «Пушкин», С.-Пб. 1899, стр. 390–392). О Р. И. Дорохове см. в примечании П. О. Морозова в «Сочинениях Пушкина», изд. «Просвещение», т. VI, стр. 687–688, и у Б. Л. Модзалевского в «Архиве Раевских», т. II, стр. 241–242 и 412–414, где о нем собраны подробные биографические сведения). Воспользовался ли Нащокин векселями Р. И. Дорохова при уплате процентов за долг Пушкина в Опекунский Совет, неизвестно.

– Корнилион-Пинский – Матвей Михайлович Карниолин-Пинский (о нем см. в томе I Писем Пушкина, стр. 513, а такжеЌ«Русский биографический словарь», т. Ибак – Ключарев, С.-Пб. 1897, стр. 528–529). В это время он служил в департаменте министерства юстиции; он был известен по двадцатилетнему скандальному процессу со своею женою Надеждою Ивановной Стародубской (ум. 1887), дочерью Екатерины Семеновны Семеновой и кн. И. А. Гагарина (до их брака) (см. Сочинения Пушкина, изд. Суворина, ред. Ефремова, т. VII, стр. 431). Впоследствии (1862) Карниолин-Пинский был первоприсутствующим сенатором в Первом Отделении 5-го Департамента Сената, председательствовал в Сенате по делу Н. Г. Чернышевского и был членом верховного уголовного суда над Каракозовым. Он был другом секунданта Пушкина К. К. Данзаса, от которого знал подробности преддуэльной истории Пушкина. Одна из них с его слов напечатана в «Русск. Стар.» 1880 г., № 7, стр. 513. Характеристика его дана Н. И. Надеждиным в письме к Е. В. Сухово-Кобылиной (см. «Русск. Арх.», кн. II, стр. 577). По какому поводу вспомнил Карниолина-Пинского Пушкин остается невыясненным.

– Об Есауловском романсе см. выше, стр. 307 и 373.

– Портрет Пушкина Нащокин просил прислать ему в письмах своих к Пушкину 9 и 20 июня (см. Акад. изд. Переписки, т. II, стр. 249 и 257). Об этом см. выше, стр. 278, 283 и 305.

448. Князю П. A. Вяземскому 3 августа [1831 г.] (стр. 40–41). Напечатано впервые П. Н. Шеффером вм«Старине и Новизне», кн. XII, стр. 325–326, а затем в Акад. изд. Переписки Пушкина, т. II, стр. 296–297. Подлинник, на листе почтовой бумаги большого формата, с водяными знаками:

А. Г. 1829, был в Остафьевском Архиве гр. С. Д. Шереметева, ныне  в Центрархиве в Москве; письмо сложено конвертом и запечатано облаткою; оно служит ответом на два письма Вяземского от 14–15 и 27 июляО

–Ч«Литературная Газета», издававшаяся после смерти бар. А. А. Дельвига О. М. Сомовым (см. выше, стр. 168–169), начала, по выражению Н. К. Замкова, «хиреть еще в конце 1830 года» и после смерти бар. Дельвига «становилась все безжизненнее». Пушкин, по словам Н. О. Лернера, «еще во второй половине 1830 г. остывший к этому изданию, теперь совсем охладел к газете, перешедшей в руки О. М. Сомова». Еще в феврале 1831 г. Плетнев, говоря о Сомове, писал Пушкину, что «он ей не придаст живости, без чего она решительно умрет. Не взяться ли тебе с Вяземским за нее?» (Акад. изд. Переписки, т. II, стр. 225). «Но, – продолжает Н. О. Лернер, – Пушкин, как достоверно предполагает С. Браиловский («Пушкин и его соврем.», вып. XI, стр. 98), не мог платить Сомову за сотрудничество, если бы взял на себя руководимое этим тружеником издание; с своей стороны, Сомов не мог хорошо платить Пушкину, для которого вопрос о гонораре был не безразличен... Расхолаживал Пушкина и Сомов своей неисправностью в выпускет«Газеты», которая упорно запаздывала и вообще и велась, и расходилась плохо» («Пушкин и его соврем.», вып. XII, стр. 142). Количество подписчиков все уменьшалось, и, наконец, издание «Газеты» прекратилось на 37-м номере, помеченном 30 июня (дозволенном цензурою 4 июля). В «Литературной Газете» за время издательства Сомова Пушкин поместил за своею подписью только сонет «Мадону» (в № 15, от 12 марта), а также под псевдонимом «Р» рецензию на произведения Сент-Бёва «Vie, poésies et pensées de J. Delorme» и «Les consolations poésies», начинавшуюся словами: «Года два тому назад, книжка, вышедшая в свет под заглавием...» (в № 32 от 5 июня). Об этой рецензии Пушкина см. выше стр. 245. О «Литературной Газете» 1831 г. и об участии в ней Пушкина см. в указ. статье Н. О. Лернера: «Новооткрытые страницы Пушкина», в изд. «Пушкин и его соврем.», вып. XII, стр. 141–143, а также в статье Н. К. Замкова: «К истории Литературной Газеты барона А. А. Дельвига» в «Русской Старине» 1916 г., № 5, стр. 245–281, в статье С. Н. Браиловского «К вопросу о Пушкинской плеяде. О. М. Сомов» – в «Русск. Филологич. Вестн.» 1909 г. и отдельно – Варшава 1909, 151 стр.; в статье М. А. Цявловского, «Литературная Газета» Дельвига, в «Литерат. Газете», 3 июня 1929, № 7, в т. II Писем Пушкина, стр. 492–493 и в статье Б. В. Томашевского в Полном собрании стихотворений А. А. Дельвига, Л. 1934, стр. 68–86.

– О Сомове см. выше, стр. 187–188. Фраза о нем Пушкина, что он°«болен или подпиской недоволен», взята и перефразирована им из басни И. И. Дмитриева «Воробей и Зяблица», начинающейся так:

Умолк Соловушка! конечно, бедный, болен,
Или подружкой недоволен...

(Сочинения И. И. Дмитриева, под ред. А. А. Флоридова, С.-Пб. 1893, стр. 77.)

– Замечание Вяземского о «Мизинце Булгарина» заключается в письме его Пушкину 27 июля 1831 г. из Остафьева. В нем Вяземский писал:

«Кинь это в Литературную Газету: В конце длинной статьи, написанной в защиту и оправдание Булгарина критикованного Телескопом г-н Греч говорит (Сын От. [№ 27]): «Я решился на сие не для того, чтоб оправдывать и защищать Булгарина (который в этом не имеет надобности, ибо у него в одном мизинце более ума и таланта, нежели во многих головах рецензентов). – Жаль-же, сказал один читатель, что Булгарин не одним мизинцем пишет». А, если хочешь, дай другой оборот этому. Во всяком случае на этом мизинце можно погулять и хорошенько расковырять им гузно. Что за лакей!» (Акад. изд. Переписки, т. II, стр. 289–290). Приведенная Вяземским фраза была напечатана в «Сыне Отеч.» 1831, ч. 143, № 27, стр. 59–68, в статье Н. И. Греча, направленной в защиту находившегося в это время в своем имении Карлово Булгарина от нападок на него «Телескопа», напечатавшего убийственную статью Пушкина под псевдонимом Феофилакта Косичкина «Торжество дружбы или оправданный Александр Анфилович Орлов» (в № 13, стр. 135–144), и рецензию Н. И. Надеждина на произведения А. А. Орлова, в которой Надеждин также высмеивал Булгарина (в № 9, стр. 98–104) (об этом см. ниже, стр. 464–465, а также текст статьи Греча, перепечатанный во II части IX тома Сочинений Пушкина под ред. Н. К. Козмина, Л. 1929, стр. 450–452). Пушкин воспользовался мыслью данной ему Вяземским, и написал также под псевдонимом «Феофилакт Косичкин» уничтожающую Булгарина статью «Несколько слов о мизинце г. Булгарина и о прочем»; она появилась в «Телескопе» 1831 г., ч. IV, № 15, стр. 412–418; к ней Пушкин, между прочим, приложил программу «историко-нравственно-сатирического романа XIX века» – «Настоящий Выжигин», полную намеков на не совсем чистоплотное прошлое Булгарина (см. об этом выше, стр. 244, и подробно в примечаниях Н. К. Козмина к т. IX Акад. изд. соч. Пушкина, ч. II, Лгр. 1929, стр. 452–457); некоторыми деталями из молодости Булгарина при составлении этой программы Пушкин воспользовался из рассказа полковника В. Н. Спечинского (см. «Русск. Арх.» 1884 г., кн. III, стр. 352–353, «Рассказы о Пушкине, записанные со слов его друзей П. И. Бартеневым», под ред. М. А. Цявловского, М. 1925, стр. 35 и 96–99, и Письма Пушкина, т. II, стр. 428–429). Несколько новых соображений о намеках этой программы романа Пушкина даны в статье Р. В. Иванова-Разумника в предисловии к его изданию «Записок о моей жизни» Н. И. Греча, Лгр. 1930, стр. 22. Н. М. Коншин в письме от июля-августа 1831 г. спрашивал Пушкина: «Что-то Косичкин? возгласил ли в Москве, и как идет продолжение? Это очень меня занимает, не поленитесь сказать мне слова два и пришлите в мою канцелярию...» (Переписка Пушкина, под ред. В. И. Саитова, т. II, стр. 295). Знакомые и друзья поэта с нетерпением ожидали продолжения полемики «Телескопа» с «Сыном Отечества».

– О возмущениях в Новгородских военных поселениях и в Старой Руссе см. выше, стр. 367–369.

– Орлов – Алексей Федорович, граф (о нем см. в т. I, стр. 192–193); в это время он только что возвратился из действовавшей в Польше армии, побывав после недолго в Пруссии, на границе которой под его наблюдениеу были устроены запасные для русских войск магазины; по приезде в Петербург Орлов был назначен, в виду тревожного настроения в столице, военным губернатором 1-й Адмиралтейской, Московской и Нарвской частей. В новгородские поселения Орлов приехал 20 июля. 27 июля Николай I посетил штаб императора Австрийского полка.

– Николай I сказал между прочим:с«Если бы я и хотел вас простить, то простит ли вас закон? Простит ли бог? Выдайте мне зачинщиков» (указ. кн. «Бунт военных поселян в 1831 г.» СПб. 1870, стр. 161. За труды, понесенные им в Новгороде по прекращению беспорядков, Орлов был награжден орденом св. Владимира 1-й степени.

– Дело польское – польское восстание. Пушкин напряженно следил за ходом польских событий и с нетерпением ожидал развязки. Имевшие свои основания опасения Пушкина насчет вмешательства Франции и Англии в русско-польские дела не оправдались; дело окончилось взятием Варшавы русскими войсками, что, однако, произошло несколько позднее (см. ниже, стр. 403–404).

– Жуковский – Василий Андреевич. О нем и о Пушкине в это время см. в книге П. А. Плетнева «О жизни и сочинениях В. А. Жуковского». С.-Пб. 1853, стр. 80–81.

– Россетти – Александра Осиповна (о ней см. выше, стр. 226–234), только что получившая разрешение от императрицы выйти замуж за Николая Михайловича Смирнова, что отметил Пушкин в своем дневнике 29 июля: «Третьяго дня государыня родила великого князя Николая; накануне она позволила фрейлине Россетти выйти за Смирнова» (см. Сочинения Пушкина, под ред. П. О. Морозова, т. VI, стр. 532). А. О. Смирнова так рассказывает в своих «Записках» о стихах Жуковского: «Жуковский очень любил вальс Вебера и всегда просил меня сыграть его; раз я рассердилась, не хотела играть, он обиделся и потом написал мне опять галиматью. Вечером Пушкин очень ею любовался и говорил, что сам граф [Д. И.] Хвостов не мог бы лучше написать. Очень часто речь шла о сем великом муже, который тогда написал стихи на Монплезир: Все знают, что на лире Жуковский пел о Монплезире...» и т. п. «Они тоже восхищались и другими его стихами по случаю концерта, где пели Лисянская и Пашков:

Лисянская и Пашков там
Мешают странствовать ушам!

«Вот видишь, – говорил ему Пушкин, – до этого ты уж никак не дойдешь в своих галиматьях». – «Чем же моя хуже» – отвечал Жуковский и начал читать:

Милостивая государыня, Александра Иосифовна!
Честь имею препроводить с моим человеком
Федором к вашему превосходительству данную вами
Книгу мне для прочтения, записки французской известной
Вам герцогини Абрантес. Признаться, прекрасная книжка!
.........................................
Я на все решиться готов! Прикажите ль кожу
Дать содрать с своего благородного тела, чтоб сшить вам
Дюжину теплых калошей, дабы, гуляя по травке,
Ножки свои замочить не могли вы? Прикажите ль, уши
Дам отрезать себе, чтобы в летнее время хлопушкой
Вам усердно служа, колотили они дерзновенных

Мух, досаждающих вам неотступной своею любовью
И вашему смуглому личику. И т. д.

м«Русск. Арх.» 1871 г., кн. II, ст. 1878–1880, А. О. Смирнова, «Записки», под ред. М. А. Цявловского, с прим. Л. В. Крестовой, М. 1929, стр. 305–307, и Сочинения В. А. Жуковского, изд. 7-е, т. VI, стр. 522). Пушкин приводит несколько строк из этого именно стихотворения Жуковского; послал ли он Вяземскому полностью это «арзамасское» стихотворение Жуковского – неизвестно.

– Пушкин благодарит А. И. Тургенева за следующую приписку его на письме Вяземского к Пушкину от 14 и 15 июля, писанного из Остафьева:Ц«В письме к Чад[аеву] о его рукописи много справедливого.91  Поставь на место Католицизма – Христианство и все будет на месте; но в том-то и ошибка его и предтечей его: Мейстера, Бональда, Ламене, Свечиной. – На словах и в записочках я часто бесил сию превосходно мыслящую четверку тем же замечанием; но они не сдаются ни на рассуждения, ни на историю, в коей видят только Рим и церковь, а не мир и религию. – Чаадаев попал на ту-же мысль, или лучше увлечен ими на ту же дорогу, хотя он – выслушивает и другую сторону: т. е. читает и Протестантов; но находит в них или подтверждение своему взгляду на Историю или слабые доказательства, кои спешит обессилить, или устраняется от состязания когда доводы противников слишком сильны. – Это кабинетное занятие было бы спасительно и для его ментально-физического здоровья, о котором пишу к Жуковскому, – но болезнь, т. е. хандра его, имеет корень в его характере и в неудовлетворенном самолюбии, которое впрочем всем сердцем извиняю, и постигаю. Мало по малу я хочу напомнить ему, что учение Христ. объемлет всего человека и бесконечно, есть ли, возводя мысль к Небу, не делает нас и здесь добрыми земляками и не позволяет нам уживаться с людьми в анг. московском клобе; деликатно хочу напомнить ему, что можно и должно менее обращать на себя и на das liebe Ich внимания, менее ухаживать за собою, а более за другими, не повязывать пять галстуков в утро, менее даже и холить свои ногти и зубы и свой желудок; а избыток отдавать тем, кои и от крупиц падающих сыты и здоровы. Тогда и холеры и гемороя менее будем бояться: до нас-ли? сказал один мудрец в 30 лет, за жизнь коего в Царе-граде, во время Греческого восстания, страшился брат в П. Бурге. Тогда и жизнь и смерть – и болезнь – и все получит смысл; но не это письмо: à l'impossible nul n'est tenu. Ex-garçon des cultes» (Переписка Пушкина, под. ред. В. И. Саитова, т. II, стр. 272).

– Чедаев – Петр Яковлевич Чаадаев, о нем и об его «Философических письмах» см. выше, стр. 331–336.

– Перевод французской фразы письма Пушкина: то есть проявление христианского духа. То что христианство потеряло в своем единстве, оно зато выиграло в популярности.

–18 августа П. В. Нащокин сообщал Пушкину о Чаадаеве: «Он ныне пустился в люди – всякий день в клобе» (Акад. изд. Переписки, т. II, стр. 304), а 30 сентября о нем же писал: «Чедаев всякий день в клобе, всякой раз обедает, в обхождении и в платье переменил фасон, и ты его не узнаешь. Я опять угадал, что все странное в нем было ни что иное, как фантазия, а не случайность и не плод опытного равнодушия ко всему. Еще с позволения Вашего скажу (ибо ты не любишь, чтоб я об нем говорил), рука на сердце, говорю правду, что он еще блуждает, что еще он не нашел собственной своей точки. Я с ним об многом говорил, основательности в идеях нет, себе часто противоречит. Но, что я заметил, и это мне приятно: человек весьма добрый, способен к дружбе, привязчив, честолюбив более чем я, себя совсем не знает и часто себе будет наружно изменять, что ничего не доказывает. Тебя очень любит, но менее, чем я» (там же, стр. 331).

– О посылке Чаадаеву его рукописи Философического письма, см. стр. 334–336.

449. П. А. Плетневу 3 августа [1831 г.] (стр. 41–42). Напечатано впервые в издании™«Сочинения и переписка П. А. Плетнева», под ред. Я. К. Грота, т. III, С.-Пб. 1885, стр. 337–378, и вошло в последующие издания сочинений Пушкина, и в Переписку, под ред. В. И. Саитова, т. II, стр. 297–298. Подлинник на листе почтовой бумаги большого формата с водяными знаками: А. Г. 1829, – в ИРЛИ (Пушкинском Доме) Академии Наук СССР; письмо сложено конвертом и запечатано облаткой (см. «Временник Пушкинского Дома», 1914, стр. 7); оно является ответом на письмо Плетнева 25 июля (оно частями приведено выше, стр. 365–366).

– О денежных расчетах с Плетневым, см. выше стр. 365–366.

– Холера в Петербурге в это время уже совсем почти прекратилась, и многие стали принимать в пищу овощи и ягоды (см. «Русск. Арх.» 1874 г., кн. I, ст. 854–855, 871, и «Русск. Стар.» 1881 г., № 8, стр. 566).

– С. село – Сарское село (см. выше, стр. 282–283).

– Пушкин возвратился в Петербург в октябре 1831 г., и только тогда возможна была встреча его с Плетневым; вряд ли он виделся с ним в кратковременный приезд свой в Петербург 8 сентября с«Пушкин и его соврем.», вып. XV, стр. 90, и Н. О. Лернер, «Труды и дни Пушкина», изд. 2, стр. 488) и ниже, стр. 418.

– Цветы – «Северные Цветы на 1832 год», предпринятые к изданию Пушкиным в память бар. А. А. Дельвига (см. выше, стр. 342–344).

– Яковлев – Михаил Лукьянович; он писал Пушкину 23 июля: «С Цветами надо перегодить. Впрочем от тебя одного зависит успех издания оных. Твои окружные грамматы будут самые действительные» (Переписка Пушкина, под ред. В. И. Саитова, т. II, стр. 288).

– Сомов – Орест Михайлович – несколько позже принимал деятельное участие в собирании произведений поэтов и писателей для издания «Северных Цветов» (см. «Русск. Арх.» 1908 г., кн. III, стр. 264–268). О Пушкине и о Сомове см. статью С. Н. Браиловского в сб. «Пушкин и его соврем.», вып. XI, стр. 95–100.

– Лит. Газ. – «Литературная Газета»; она прекратилась изданием на 37-м номере еще от 30 июня (см. выше, стр. 375). Пушкин, отрезанный карантинами от Петербурга, еще, повидимому, не знал об этом.

– Меркурий – «Северный Меркурий» – литературная газета, издававшаяся в Петербурге М. А. Бестужевым-Рюминым три раза в неделю в 1830–1832 гг. (в 1830 г. вышло 149 номеров, в 1831 г. –77, а в 1832 г. – всего 4); она издавалась очень неисправно и выходила все реже и реже, пока не прекратилась на № 77 1831 г.; М. А. Бестужев-Рюмин пытался возобновить газету с 1832 г., но после № 4 она прекратилась окончательно.

– Бестужев-Рюмин – Михаил Алексеевич (род. ок. 1800– ум. 6 марта 1832), журналист и писатель, издатель вышеупомянутой газеты «Северный Меркурий», журнала «Гирлянда» (1831–1832) и нескольких альманахов: «Майский Листок» (1824), «Сириус» (1826), «Северная Звезда» (1829). Стихотворения его, ряд критических и полемических статей, а также рассказов печатались в журналах, газетах и альманахах, большей частью под псевдонимом «Аристарх Заветный»; он вел большую полемику с «Литературными прибавлениями к Русскому Инвалиду», издававшимися А. Ф. Воейковым, из-за личной к нему вражды; за полемикой этой современники следили довольно внимательно, так же как и Пушкин; значение Бестужева-Рюмина, как писателя и журналиста, не велико, и теперь имя его совершенно забыто (подробные биографические и библиографические сведения о нем напечатаны в «Критико-биографическом словаре» С. А. Венгерова, т. III, С.-Пб. 1892, стр. 207–215 (М. Мазаева), и в «Русском биографическом словаре», т. Алексинский – Бестужев-Рюмин, стр. 787). Пушкин относился к Бестужеву-Рюмину резко отрицательно и не участвовал в литературных его предприятиях (за исключением напечатания отрывка из «Деревни» в «Майском Листке» 1824 г., стр. 1, и в «Сириусе» 1826 г., кн. I, стр. 154). Появление в альманахе «Северная Звезда» 1829 г., на стр. 50, 161–162, 174, 235–236, 295–296 и 305–306, семи стихотворений за подписью: «Ап», из коих шесть принадлежат Пушкину, а стихи «О ты, которая из детства...» представляют отрывок стихотворения кн. П. А. Вяземского «Негодование» (перечень шести Пушкинских стихотворений см. в книге П. Синявского и М. Цявловского, «Пушкин в печати», М. 1914, стр. 76 (595–600) объясняется тем, что Бестужев, воспользовавшись отсутствием из Петербурга Пушкина, в это время путешествовавшего по Кавказу; напечатал их без ведома поэта; он был глубоко возмущен как бесцеремонным поступком Бестужева, так и тем, что среди этих стихотворений были воспроизведены его ранние пьесы, как «Послание к Ф. Ф. Юрьеву» и др. Негодование Пушкина усиливалось еще тем, что незадолго до этого Б. М. Федоров, также без ведома Пушкина, напечатал в альманахе «Памятник Отечественных Муз на 1827 год» шесть его стихотворений (об этом см. в Сочинениях Пушкина, изд. «Просвещения», т. VI, стр. 631–632, и у Н. К. Козмина, в примечаниях к т. IX Акад. изд. Сочинений Пушкина, ч. II, стр. 302–303). Бестужев-Рюмин, печатая стихи Пушкина в своем альманахе, кроме того довольно развязно и бесцеремонно «благодарил г. Ап» за доставление этих стихов. Поступок Бестужева вызвал со стороны Пушкина небольшую заметку, сохранившуюся в двух редакциях (они напечатаны в т. IX Акад. изд. Сочинений Пушкина, ч. I, стр. 104, и ч. II, стр. 290–291), в которой высказал свой протест против действий Бестужева; однако при жизни Пушкина она не появилась в печати, может быть вследствие того, что О. М. Сомов выступил на защиту поэта, напечатав в «Северных Цветах на 1830 год» в отделе Прозы, стр. 43, заметку, объяснив в ней, что «подлинный сочинитель» стихотворений, «подписанных Ап», «вовсе не назначал [их] в С[еверную] Звезду» (об этом см. подробно в статье В. П. Гаевского, «Библиографические заметки о сочинениях Пушкина и Дельвига» – в «Отеч. записках» 1853 г., № 6, отд. Смесь, стр. 154–156, в указ. издании Сочинений Пушкина, т. IX, ч. 2, стр. 302–304, и в изд. «Просвещения», т. VI, стр. 630–632). Неприязненное отношение Пушкина к Бестужеву объясняется еще и тем, что Бестужев не упускал случал печатно резко и необоснованно критиковать и высмеивать поэта. Его выпады против «Евгения Онегина» (см. его анекдотическую сцену в стихах «Мавра Власьевна Томская и Флор Савич Калугин», С.-Пб. 1828, частично напечатанную у В. В. Калаша, «Puschkiniana», Киев 1902, стр 83–84), затем «A Madame de N N, просившей меня прислать ей роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин» – в «Северном Меркурии» 1830 г., № 27, стр. 108 (перепечатано у В. В. Каллаша «Русские поэты о Пушкине», М. 1899, стр. 54–56), пасквиль на бар. А. А. Дельвига «Сплетница», в котором главными действующими лицами выведены Н. А. Полевой под именем Матрены Алексеевны Лесной. Дельвиг под именем Аделаиды Антоновны Габенихтсин и Пушкин в виде приятельницы Габенихтсиной, Александры Сергеевны (напечатан был в № 49 и 50 «Северного Меркурия» за 1830 г., помеченный 22 апреля 1830 г.; см. о нем обстоятельную статью Н. К. Замкова в изд. «Пушкин и его соврем.», вып. XXIX – XXX, стр. 68–71), ряд статей Бестужева-Рюмина в журналах, между прочим в «Северной Звезде» 1829 г., стр. 280–290, под заглавием: «Мысли и замечания литературного наблюдателя», Аристарха Заветного и отзывы в «Север. Меркурии», например, 1830 г., № 98, стр. 79 и др., – все это раздражало поэта, болезненно воспринимавшего личные намеки и личные выпады. Пушкин, однако, большею частью обходил молчанием эти выходки Бестужева. Едва ли не единственной попыткой Пушкина заклеймить Бестужева была статья его, известная под заглавием «Альманашник», не появившаяся, впрочем, при жизни поэта, в которой он изобразил в отрицательном свете как альманахи, так и издателей их, несмотря на то, что сам принимал деятельное участие хотя бы в альманахе Дельвига «Северные Цветы»; в ней Пушкин под именем Бесстыдина вывел Бестужева с довольно прозрачными на него намеками (см. в статье Н. О. Лернера в изд. «Пушкин и его соврем.», вып. XVI, стр. 34, и в примечаниях Н. К. Козмина в ч. 2, т. IX, Акад. изд. Сочинений Пушкина, стр. 139–144, см. также вариант стихотворения Пушкина «Собрание насекомых» 1828 г.: «Вот Рюмин – черная пиявка», который приводит П. А. Плетнев в письме к Я. К. Гроту от 24 ноября 1843 г. – «Переписка П. А. Плетнева с Я. К. Гротом», т. II, стр. 158). К 1829–1830 г. относится эпиграмма Пушкина на гр. Д. И. Хвостова: «Седой Свистов! ты царствовал со славой...», появившаяся в «Северных Цветах на 1830 год», в отделе Поэзии, стр. 97, и подписанная Пушкиным псевдонимом «Арз», т. е. Арзамасец; М. А. Бестужев-Рюмин неосновательно принял эту эпиграмму на свой счет, предполагая, что псевдоним «Арз» является намеком на его псевдоним «Аристарх Заветный»; вслед за появлением эпиграммы Пушкина он немедленно поместил новый выпад против поэта в виде ответа «К Арз., на его эпиграмму, напечатанную в «Северных Цветах на 1830 год», стр. 97, в которой в довольно грубой форме обозвал Пушкина «Вралевым» (она появилась в «Северном Меркурии» 1830 г., № 3, от 6 января, стр. 12; см. соображения Н. О. Лернера в его статье – в сб. «Пушкин и его соврем.», вып. XVI, стр. 33–37, ср. в Сочинениях Пушкина, под. ред. С. А. Венгерова, т. V, стр. XLVIII – XLIX). Это недоразумение, однако, сыграло заметную роль в отношениях Бестужева-Рюмина к Пушкину, и до конца дней своих Бестужев не мог простить ему этой эпиграммы. Дни Бестужева были сочтены: предаваясь сильно пьянству, что отмечает и Пушкин, и ослабив тем свой организм, он умер от простуды в 1832 г. (см. некролог его, напечатанный в «Гирлянде» 1832 г., № 7, стр. 153).

– Фразу Пушкина, что холера уносит пьяниц, можно сопоставить с сообщением Д. Н. Блудова в письме к дочери от 14 (26) августа 1831 г. (см. «Русск. Арх.» 1874 г., кн. I, стр. 870).

– О мнимой смерти гр. Д. И. Хвостова см. выше, стр. 366.

– Дельвиг, барон, Антон Антонович, письма его к Пушкину напечатаны в Акад. изд. Переписки Пушкина, под ред. В. И. Саитова (см. перечень их в изд. М. А. Цявловского: «Письма Пушкина и к Пушкину», М. 1925, стр. 51), и частично вошли в примечания к тт. I и II Писем Пушкина, под ред. Б. Л. Модзалевского; но сохранились они далеко не все.

– Веневитинов – Дмитрий Владимирович – о нем и его смерти см. в т. II, стр. 230–231. Письмо Дельвига о смерти Веневитинова напечатано в Акад. изд. Переписки, т. II, стр. 13, и в части своей, касающейся Веневитинова, приведено в т. II Писем, стр. 230. Фраза из этого же письма Дельвига о гр. Д. И. Хвостове цитирована Пушкиным не совсем точно; вот она: «В день его смерти я встретился с Хвостовым и чуть было не разругал его, зачем он живет» (Акад. изд. Переписки, т. II, стр. 13). О Веневитинове см. в «Полном собрании» его сочинений, под ред. Б. В. Смиренского, изд. «Academia», 1934. Там же собран новейший материал об отношениях его с Пушкиным.

– Плетнев в письме к В. А. Жуковскому 11 марта 1833 г. (см. «Русск. Арх.» 1875 г., кн. II, стр. 467, и Сочинения и переписка П. А. Плетнева, т. III, стр. 526) повторил пророчество Пушкина о Хвостове в таких выражениях: «Пушкин пророчит, что Хвостов всех нас похоронит».

– Сказки мои – то есть «Повести Белкина» (см. выше, стр. 342 и 365).

– Россетти – Александра Осиповна (см. выше, стр. 377), была помолвлена за Николая Михайловича Смирнова 26 июля, о чем записал Пушкин в своем дневнике 29 июля. В Москву это известие дошло в начале сентябряН 4 сентября кн. П. А. Вяземский в письме просил Жуковского поздравить А. О. Россет со скорым приездом ее жениха в Царское Село («Русск. Арх.» 1900, кн. I, стр. 363). Об отношениях ее к Плетневым, см. выше, стр. 337.

450. П. И. Миллеру [начало августа 1831 г.] (стр. 42). Впервые напечатано в «Русск. Арх.» 1902 г., кн. III, стр. 234, откуда вошло в Сочинения Пушкина, изд. Суворина, под ред. П. А. Ефремова, т. VII, стр. 433, с датировкой письма 6 августа, без объяснения причин, затем в издании Сочинений Пушкина под ред. П. О. Морозова («Просвещение»), стр. 259, с этой же датой. Н. О. Лернер также принял эту дату («Труды и дни», изд. 2, стр. 248) и в Акад. изд. Переписки Пушкина, т. II, стр. 299, с исправлением даты. Мы принимаем дату Академического издания, так как по содержанию письма и из воспоминаний П. И. Миллера точнее началом августа датировать письмо не представляется возможным. Издание сочинений Пушкина под ред. С. А. Венгерова также приняло дату Академического издания (т. VI, стр. 84). Подлинник письма неизвестно где находится.

– Павел Иванович Миллер (р. 1813– ум. 6 июня 1885, см. «Московский Некрополь», т. II, С.-Пб. 1908, стр. 262), сын генерал-майора и тульского помещика Ивана Ивановича, от брака его с Прасковьей Александровной Волковой (об И. И. Миллере и его жене см. «Русск. Арх.» 1866 г., столб. 692–694; 1902 г., кн. II, стр. 624; 1877 г., кн. I, стр. 266–267, 1890 г., кн. I, стр. 68, и «Дворянское сословие Тульской губернии», т. III (XII). Родословец, ч. II, издал В. И. Чернопятов, стр. 122), воспитывался в Александровском Лицее, курс которого окончил в июне 1832 г. (VI выпуск), с чином 9-го класса (см. «Памятная книжка лицеистов. Издание собрания курсовых представителей императорского Александровского Лицея 1811, 19 октября 1911», С.-Пб. 1911, стр. 17). Вследствие родства своего с известным жандармским генералом Александром Александровичам Волковым (о нем см. в т. II, по указателю), которому он приходился родным племянником, П. И. Миллер 18 февраля 1833 г. был определен секретарем к шефу жандармов А. X. Бенкендорфу (отзыв о нем члена «Общества танцоров» см. в «Сборнике старинных бумаг П. И. Щукина», ч. X, стр. 167) и прослужил в этой должности до 1846 г., когда был причислен (2 апреля 1846 г.) к почтовому департаменту, дослужился до чина действительного статского советника и в середине 50-х годов вышел в отставку, проживая в Москве (формулярный список о службе, «Щукинский сборник», вып. IX, стр. 157–158; ср. в воспоминаниях кн. Д. Д. Оболенского в «Русск. Арх.», 1895 г., кн. I, стр. 508). Находясь еще в Лицее, в 1831 г. Миллер познакомился с Пушкиным и в течение трех месяцев, с 27 июля, встречался с ним четыре раза; об этом знакомстве он оставил свои небольшие, но ценные воспоминания, в которых опубликовал и несколько записочек к себе Пушкина. В 1860 г. эти воспоминания он переслал Я. К. Гроту, в виду приближавшегося в 1861 г. 50-летнего юбилея Лицея, о чем последний сообщал М. Н. Похвисневу в письме от 14 января 1860 г. (см. «Щукинский сборник», вып. IX, стр. 157–158), но появились в печати они лишь в 1902 г. в «Русск. Арх.», кн. III, стр. 232–235 (отрывок напечатан был в «Новом Времени» 22 октября 1902 г., № 9567. См. также в книге Д. Ф. Кобеко: «Императорский Царскосельский Лицей. Наставники и питомцы 1811–1843», C.-Пб. 1911, стр. 306 и 513). Вот что рассказывает П. И. Миллер: «27 июля, в 7-м часу вечера я шел к знакомому, жившему в полуциркуле дворца. Вместо того, чтобы выйти прямо на Дворцовую площадь и взять вправо тротуаром полуциркуля, я пошел парком, войдя в него с той стороны, где он углом выдается на улицу против заднего бока Лицея. – Не сделал я двадцати шагов, как вышел из-за деревьев на ту же дорогу человек среднего роста, с толстой палкой в руках. Он шел мне навстречу скоро, большими шагами. Хотя он был еще далеко от меня, но по походке и бакенбардам не трудно было узнать в нем Александра Сергеевича. Я не спускал с него глаз и решился подойти к нему. – За несколько шагов сняв фуражку, я сказал ему взволнованным голосом: «Извините, что я вас останавливаю, Александр Сергеевич; но я внук вам по Лицею и желаю вам представиться». – «Очень рад, – отвечал он, улыбнувшись и взяв меня за руку, – очень рад». – Непритворное радушие видно было в его улыбке и глазах. Я сказал ему свою фамилию. – «А ваш выпуск будет который? – спросил он, взглянув на золотые петлицы на моем воротнике: – ведь вы после Деларю?» – «Деларю был мой старший, 5-го курса, а я 6-го». – «Так я вам не дед, даже не прадед, а я вам пращур. Ну, что у вас делается в Лицее? Если вы не боитесь усталости, – прибавил он, – то пойдемте со мной». – Мы пошли так же скоро и теми же большими шагами. Я не чувствовал ни прежнего волнения, ни прежней боязни. – При всей своей славе Александр Сергеевич был удивительно прост в обхождении. Гордости, важности, резкого тона не было в нем ни тени, оттого и нельзя было не полюбить его искренно с первой же минуты. – Из парка мы перешли в большой сад. – «Ну, а литература у вас процветает?» – спросил он. – «Мы, по крайней мере, об ней хлопочем: у нас издаются журналы и газеты». – «Принесите их мне; ну, а что Сергей Гаврилович Чириков?» [о нем см. в т. I, по указателю). – Я отвечал, что он у нас гувернером в старшем курсе, попрежнему добрейший человек, но что под старость лет у него явилась охота к пенью. – «Каким это образом?» – «Он с нами поет в рекреационное время, по вечерам, разные арии из Сбитенщика и Водовоза; он запевает, а мы ему хором подтягиваем». – Александр Сергеевич от души засмеялся. – «А мы в нем и не подозревали голоса, сказал он, пригласите его когда-нибудь ко мне». – «Что ваш сад и ваши полисадники? А памятник в саду вы поддерживаете? Видаетесь ли вы с вашими старшими? Выпускают ли теперь из Лицея в военную службу? Есть ли между вами желающие? Какие теперь у вас профессора? Прибавляется ли ваша библиотека? У кого она теперь на руках? Что Пешель? Боится ли он холеры?» – На эти вопросы Александра Сергеевича я едва успевал отвечать. – В свою очередь мне ужасно хотелось расспросить его об нем самом, но он решительно не давал мне времени и, конечно, делал это не без намерения. Я понимал, что ему не о чем было более говорить с 17-летним юношею, как об его заведении, но в этом-то и было все мое горе. И как я до сих пор помню это горе!.. Многие расставленные по саду часовые ему вытягивались, и если он замечал их, то кивал им головою. Когда я спросил: отчего они ему вытягиваются? – он отвечал: «Право, не знаю; разве потому, что я с палкой». – Обойдя кругом озера, он сказал: «Вы раскраснелись, кажется, устали?» – «Это не от усталости, а от эмоции и удовольствия итти с вами». – Он улыбнулся и протянул мне руку. – С полдороги начала меня смущать мысль, что я ему надоел и употребляю во зло его доброту. Я стал искать предлога с ним раскланяться. Дойдя до Камероновой колоннады, я остановился и на прощанье спросил у него: «не желает ли он получить из Лицейской библиотеки книги, журналы, газеты и какие именно?» – «Из книг – я вам напишу какие, а из журналов, нельзя ли вам прислать мне Телеграф и Телескоп? Да главного не забудьте: заходите ко мне». – Мы расстались – и я, разумеется, был в восторге. – Дня через два он прислал мне список книгам; три из них, по несчастью, были выданы из библиотеки разным лицам. Отобрав одну у товарища Э[йхена],92 a другие две выпросив у профессоров В[рангеля],93 и О[лива,94 или Оболенского],95 я послал их при письме к Александру Сергеевичу. Через неделю он возвратил мне их при следующей записке [следует письмо № 450]... В продолжение трех месяцев, со дня знакомства, я был у него всего четыре раза и во все разы оставался по несколько минут. Боязнь быть ему в тягость или притти не во-время не переставала меня преследовать. Эта же боязнь была причиною, что я не показал ему издававшихся нами журналов и не привел к нему Сергея Гавриловича Чирикова. – В конце октября Александр Сергеевич переехал в Петербург, а в 1832 году курс наш вышел из Лицея» (см. еще в примечаниях к письмам № № 457, 459 и 472). П. И. Миллер был хранителем лицейских традиций, посещал ежегодные лицейские вечера (см. «Пушкин и его соврем.», вып. XIII, стр. 78, 80, 82, 84 и 85) и поддерживал отношения с однокашниками по Лицею до глубокой старости (см. например, его отзыв о статье Я. К. Грота, помещенной в «Складчине», «Первенцы Лицея и его предания», стр. 339–376, в письме к нему от 30 ноября 1874 г. – К. Я. Грот, «Пушкинской Лицей», С.-Пб. 1911, стр. 120). Заботливые, благожелательные и благоговейные отношения его к Пушкину выразились: в 1834 г. в связи с перехваченным письмом поэта к жене от 20 и 22 апреля 1834 г. (см. в примечаниях к этому письму в IV томе и «Новое Время» от 14 сентября 1880 г., № 1633, стр. 3, откуда перепечатано в «Русск. Стар.» 1880 г., № 10, стр. 218 и 224–225, и «Дневник» А. С. Пушкина, московское изд. 1923, стр. 432, и под ред. Б. Л. Модзалевского, П. 1923, стр. 174–175), а также в 1837 г. («Русск. Арх.» 1888 г., кн. II, стр. 308, и там же, 1910 г., № 4, вторая обложка, и П. Е. Щеголев «Дуэль и смерть Пушкина», изд. 3, Лгр. 1928, стр. 112) и в 1880 г., при открытии памятника Пушкину в Москве, вызвавшему ряд статей его, помещенных в «Московских Ведомостях» 1871 г., № 264, и 1872 г., № 11 (о месте для памятника), там же –1875 г., № 128 («Фотографический портрет Пушкина»), в «Русск. Арх.» 1871 г., кн. II, столб. 1939–1942 (о памятнике); см. также статью Я. К. Грота об открытии памятника Пушкину в сборнике «Венок на памятник Пушкина», С.-Пб. 1880, стр. 203, и в «Трудах Я. К. Грота», т. III, С.-Пб., 1901, стр. 166, 168 и 288 второй пагинации. В 1861 г. П. И. Миллер сообщил тексты 4 писем Пушкина к А. X. Бенкендорфу и В. А. Жуковскому в «Библиографических Записках» 1861 г., № 9, стр. 257–260.

– Называя себя дедом, а П. И. Миллера внуком, Пушкин имеет в виду Царскосельский Лицей, который они окончили в разное время – П. И. Миллер на 15 лет позже Пушкина.

Сноски

90 О письмах своих к Пушкину и к Шамбо М. П. Погодин отметил в дневнике под 10 августа: «К Шамбо, к Пушкину и проч.» («Пушкин и его соврем.», вып. XXIII–XXIV, стр. 116).

91 Письмо Пушкина к Чаадаеву от 6 июля см. выше, № 438, стр. 33.

92 Василия Николаевича.

93 Барона Егора Васильевича.

94 Франца Адамовича.

95 Андрея Филипповича.